Человек

– Думаешь, есть шансы?

– Помучаю завтра Барда. У него много всякой мелочи, может, повезет. Кстати, смотрите, что здесь еще есть. – Павел достал из коробки картонку, вырезанную в форме маленькой гитары. – Когда я был ребенком, я обожал эту штуку. Конечно, это не гитара, но на женщин уже тогда работала, – засмеялся Павел. – Я был популярен в этом городе! Я что-то воображал на ней долгое время, пока не подрос. Отец умел играть на гитаре. А я так и не научился. А Бард ломается, не хочет помочь. Любит же он быть в центре внимания, чертов старик.

– Не обижайся на него, у нас еще будет время. Ты еще споешь мне свою серенаду. – засмеялась Лорел.

– Тсс, пока она не видит, – и Павел поцеловал жену. Привкус первой встречи, подумала Лорел.

– Картонная гитара… я думала, это коробка воспоминаний твоего отца.

– Удивительно, правда? Как много для людей значат их дети.

Павел пытался вспомнить свое детство. Да, он помнил гитару, он помнил отца. Но не помнил мать, разве это детство? Может поэтому его воспоминания окрашены в темные тона, без запаха, без вкуса, словно один большой темный туннель, который не кончается и сейчас. Может все не из-за города, а потому что рос без матери. Но ведь это город забрал у него мать. Во всем виноват этот чертов город. Кто знает, может, не будь этой войны, все было бы по-другому. Хотя, обычно, даже там, где мы были счастливы, однажды, становится как-то… чертовски грустно.

Артур тоже проводил вечер с семьей. Да, его жена умерла, но для него осколки счастья все равно складывались в семью. Его дом был не так хорош, как дом Павла. Кровать всего одна, стены ничем не обделаны, из-за чего Артур панически боялся зимы. Но сейчас он даже не думал об этом. Он разговаривал с сыном. Даже несмотря на то, что здесь абсолютно бессмысленный город в качестве времяпрепровождения, им всегда было, о чем поговорить.

– Пап, а ты теперь тоже будешь охотиться на животных?

– Возможно.

– А они большие?

– Да, большие.

– Такие же большие, как Кинг-Конг?

– Кинг-Конг?

– Я прочитал книжку. Там была большая обезьяна. Она хорошая.

– Я не буду трогать Кинг-Конга.

– А где он живет?

– Где-то далеко отсюда.

– Когда я вырасту, я обязательно схожу к нему в гости.

– Обязательно сходишь. Сходим вместе. А сейчас давай спать. Ты же хочешь пойти завтра на тренировку?

– Конечно!

– Ну вот и отлично. Тогда давай спать. Я очень устал.

8

Вечером следующего дня Павел направился к Барду. На улице поднялся сильный ветер, и одним из его порывов к ногам Павла принесло картинку. Тот наклонился, чтобы поднять её, и увидел в своих руках изображение Колизея.

– Так вот, какой он был. Огромный, почти до самого неба, так сказать. Говорят, раньше мы и летать могли по этому самому небу.

Павел ни разу не видел самолета. Даже на фото. Только иногда читал в книге – самолет, самолет. В его воображении они представлялись совершенно разными. То круглыми, то почти плоскими. Но всегда с двумя крыльями. Впрочем, крылья он тоже представлял по-разному.

Подойдя к дому, точнее, почти шатру Барда, Павел окрикнул старика. Тот вышел заспанный, уставший, явно не настроенный на разговор. Но, завидев Павла, прибодрился. Он любил его, уважал очень. Кроме того, он знал его отца, которого любил не меньше.

– Павел, рад видеть, рад видеть.

– И я тебя, старик.

– Давно ты не заходил. Видать, ветер не просто так разошелся. – засмеялся Бард.

– Слушай, я к тебе по делу.

– Ну, чего случилось?

– Смотри.

Павел достал из кармана мобильный телефон и показал Барду.

– Какая штука! Это ж телефон. И чего ты мне его притащил?

– Не работает, штука эта. Надеюсь, дело в аккумуляторе.

– Ну, давай посмотрим.

Павел передал телефон Барду. Тот попытался его включить, но устройство не отреагировало. Затем он вместе с телефоном пошел к себе, позвав и Павла. Там они открыли коробку, в которой Бард хранил множество запчастей от всего подряд. Но Павлу нужна была конкретная. Он выложил на пол множество тех, что могли подойти. А затем стал перебирать, пытаясь найти необходимую. Но, к сожалению, одна за другой, но так ничего и не подошло. Со злостью откинув последний аккумулятор, Павел схватился за голову.

– Знаешь, сколько там всего могло быть? Настоящий клад!

– В жизни не всегда везет, Павел. Нам повезло, что мы живы.

– Кто знает, старик, кто знает. Ладно, слушай, а вот это. – Павел достал из кармана аудиокассету. – Есть у тебя что, где можно это послушать?

– Ох ох, кто у тебя тут? Уоррен Зивон. Не знаю такого.

– Мой отец знал, и я знаю.

– Я тебя понял, но, к сожалению, тебе и тут не совсем удача улыбнулась. Нету у меня ничего. Уже давно вся электроника не работает.

– Проклятье, в этом мире ничего не бывает в порядке.

– Раньше было в порядке, хотя, наверное, и там много кто жил недовольно.

– С чего ты так решил?

– Да ты, хотя бы, песни послушай. О любви, о женщинах. Вот, чем раньше люди были заняты, а все равно воевали и взрывали чертовы бомбы! И сейчас, думают, как выжить. Как бы случайно, в порыве страсти, не помолиться настоящему Богу, а не этому, императорскому черту. Ну, раньше хотя бы песни пели, а сейчас у творческих людей нет шанса. Не жить им.