Человек без страха

Меня всегда привлекали и одновременно озадачивали детективные истории, в которых рассказчику удается участвовать во всех происходящих там событиях. Он буквально всюду следует по пятам за героями, даже если это не вполне оправданно, а полицейские, кажется, совершенно его не замечают и никогда не говорят: «Эй, парень! Что ты здесь делаешь? Ну-ка, отправляйся домой!»

Меня же страшно обидели. Меня выпроводили из кабинета как раз в тот момент, когда Джулиан собрался дать показания.

С сожалением должен признаться, что, как только за мной закрылась дверь, я швырнул диванную подушку на пол гостиной и как следует пнул ее ногой. Свидетели моей выходки Тэсс и Энди пытались испепелить меня взглядом, но одновременно сгорали от любопытства узнать, что же произошло. Наше душевное состояние было не лучшим, потому что Гвинет Логан и Кларку позволили остаться в кабинете.

– Итак, – первой не выдержала Тэсс, – что случилось? Еще кого-то убили?

– Нет. Они проводили эксперимент с револьвером. Кстати, нашелся свидетель убийства. Не кто иной, как Джулиан.

– Джулиан…

– Да, Джулиан собственной персоной.

– И что он сказал?

– Не знаю. Они меня выпроводили. Если он подтвердит показания жены Логана, преступление будет выглядеть еще более невероятным, чем когда-либо.

Понизив голос и одновременно безуспешно пытаясь расслышать голоса за дверью кабинета, я рассказал Тэсс и Энди обо всем, что произошло. В гостиной было слишком темно, я не мог видеть выражения их лиц. Лишь услышал, как Энди заскрежетал зубами.

– Свинья! – прокомментировал он, имея в виду Джулиана. – Разве я не предупреждал, что он за тип, а? Осел! Но почему? Почему он оказался у того окна?

– Я могу его понять, – задумчиво произнесла Тэсс. – Джулиан – человек с чувством собственного достоинства. Он услышал что-то интересное и стал подслушивать, но он скорее умрет, чем признается в этом. Вот и пришлось клещами вытягивать из него признание. Наверное, его поставили в тяжелое положение, Боб. Бедняжка Джулиан.

– Бедняжка Джулиан – ну и ну!

– В любом случае, – сказал Энди, – это оправдает миссис Логан.

Он облегченно вздохнул, расслабился, мускулистые руки бессильно опустились вниз. Это было что-то новое и тревожное. Тэсс тоже почувствовала.

– Бедняжка Энди, – засмеялась она.

– Что ты хочешь этим сказать? – встревожился Энди.

– Леди, пребывающая в горе, будет взывать к тебе, – Тэсс взяла его за руку, – но смотри не попадись в ловушку, Энди. Ради всего святого!

– То же самое я советовал ему сегодня утром, – сказал я.

– Не знаю, о чем вы. – Энди высвободил свою руку. – Я только сказал, что она – чертовски красивая женщина, и это верно. Разве нет? И я готов поклясться, что она говорит правду.

Тэсс с любопытством взглянула на него:

– А что, если Джулиан скажет, что она лжет? Что, если он опровергнет всю ее историю?

– Он не сможет, паршивый прохвост!

– Спокойно, Энди!

Судорожно вдохнув, он взял себя в руки и снова стал прежним Энди. Он уселся на валик дивана, достал трубку и стал вертеть ее своими длинными пальцами. Так и сидел, задумчиво наклонив голову набок, и, казалось, слушал шум дождя.

– Послушай, Боб, – вдруг сказал он. – Что ты имел в виду, говоря, что если этот Джулиан – как его там? – подтвердит показания миссис Логан, то преступление будет еще более невероятным, чем раньше?

– Именно так, потому что кабинет получится практически «запечатанным».

– Как это?

– Вот послушай. Нам известно, что есть свидетели, как бы контролировавшие все входы и выходы в комнату. Это Маккейри, садовник, в поле зрения которого были два южных окна; Соня, служанка, находившаяся в комнате и видевшая единственную дверь в кабинет, и Джулиан, подсматривающий в северное окно. Таким образом, никто извне не мог убить Логана и покинуть место незамеченным.

– И что теперь?

– Кроме Гвинет Логан и ее мужа, в кабинете никого не было. Если она говорит правду и не стреляла в него… тогда – все, приехали… Просто волосы дыбом встают – до того все это невероятно! Получается, что кто-то или что-то выстрелило из револьвера, но что?

Было десять минут пятого. Уже в прямом и переносном смысле опустились тени. Прошло совсем немного времени – двадцать четыре часа с того момента, как мы переступили порог «Лонгвуд-Хаус» и нечто схватило Тэсс за щиколотку пальцами.

Снова настал вечер. Из-за дверей кабинета послышался громкий, веселый смех Кларка – по-видимому, шел обмен любезностями, – затем дверь открылась и оттуда вышла Гвинет Логан.

Гвинет преобразилась, и ее новое состояние было видно даже при очень слабом освещении гостиной: ее широко распахнутые голубые глаза сияли от облегчения или благодарности, и казалось, что из них вот-вот польются слезы; влажная нижняя губа, подкрашенная коричневатой помадой, подрагивала, пока она не придержала ее зубами. Прижав руки к груди, она подбежала к нам, словно к единственному прибежищу.

– Мои дорогие друзья! – воскликнула она. – Мои дорогие, дорогие друзья!