Человек без страны

Само название «Оригами Экспресс» является моим вкладом в наше партнерское предприятие, большую часть работы в котором выполняет Джо, взваливший на себя печать целых кип рисунков, с которых он снимает оттиски и отправляет мне, чтобы я поставил на них подпись и дату. Наш логотип, отпечатанный Джо, в отличие от тех рисунков, которые я ему посылаю, взят из моего романа «Завтрак для чемпионов»[31]. Это летящая вниз бомба с надписью:

ПРОЩАЙ,

ЧЕРНЫЙ

ПОНЕДЕЛЬНИК

Должно быть, я один из самых везучих людей на свете, потому что уже на протяжении восьми десятков и двух лет мне удается выживать. Даже не хочу начинать считать, сколько уже раз я должен был умереть или желал, чтобы это случилось. Но одним из лучших событий в моей жизни стала моя встреча с Джо, который спас мне жизнь. Это был тот самый шанс, который выпадает одному на миллион. Мгновения чистого, ничем не омраченного наслаждения.

А дело было так: 1 ноября 1993 года, то есть почти одиннадцать лет назад, у меня была запланирована лекция в Мидуэй-колледже — женской гимназии на окраине Лексингтона. Довольно задолго до моего приезда кентуккский художник Джо Петро Третий, сын кентуккского художника Джо Петро Второго, попросил меня прислать ему свой черно-белый автопортрет, который он мог бы использовать для того, чтобы при помощи шелковых трафаретов изготовить постеры для гимназии. Так и получилось. Джо было тогда тридцать семь, а я и подавно был мужчиной в самом расцвете сил, всего семидесяти одного года от роду — а значит, старше его даже меньше чем в два раза.

Когда я приехал к нему, чтобы пообщаться, то пришел в восторг от постеров. Я также выяснил, что сам он писал романтические, но абсолютно точные с научной точки зрения картины живой природы, с которых впоследствии делал отпечатки при помощи шелковых трафаретов. В студенческие годы он специализировался на зоологии в университете Теннесси. И некоторые из его картин действительно были настолько трогательными и в то же время информативными, что использовались в пропаганде движения Гринпис — организации, пытающейся (пока, правда, с весьма скромными результатами) остановить истребление видов на нашей планете, в том числе нашего собственного, истребление, вызванное образом жизни, который мы ведем. Демонстрируя мне свои работы и постеры, сделанные с моего рисунка, Джо на самом деле хотел сказать: «Почему бы нам и дальше не работать вместе?»

Так что мы решили не останавливаться. И сейчас, когда я вспоминаю этот миг, мне кажется, что Джо Петро Третий спас мне жизнь. Это невозможно объяснить. Лучше я просто расскажу дальше.

С тех пор мы выпустили более двух сотен различных изображений (каждое в десяти или более отпечатках), подкорректированных Длю и подписанных мною. Образцы, представленные в этой книге, не могут дать полного представления о нашей совместной деятельности — это просто последние работы. Большая часть наших произведений — мои «версии» картин Пауля Клее[32], Марселя Дюшана[33] и других.

С тех пор как мы познакомились, Джо успел подначить и других людей, чтобы они тоже посылали ему свои рисунки и он мог снимать с них отпечатки, которые он так обожает делать. Среди них — комик Джонатан Уинтерс, в давние времена бывший студентом художественного факультета, и английский художник Ральф Стэдмен, к числу достижений которого относятся душераздирающие иллюстрации к произведению Хантера Томпсона «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Кстати говоря, мы со Стэдменом познакомились именно благодаря Джо.

В июле 2004 года Джо организовал выставку в художественной галерее Индиана-полиса — города, в котором я родился. Помимо наших работ там также были выставлены: одно полотно моего деда Бернарда Воннегута, который был художником и архитектором, два полотна моего отца, тоже художника и архитектора, Курта Воннегута и по шесть работ моей дочери Эдит и сына Марка, того самого, который работает врачом.

Ральф Стэдмен, узнавший об этой «семейной» выставке, послал мне свои поздравления. Я написал ему в ответ: «Джо Петро Третий организовал воссоединение четырех поколений нашей семьи в Индианаполисе, так что теперь мы с тобой двоюродные братья. Может быть, он — сам Господь Бог, как ты думаешь? Одним словом, нам с тобой повезло — он еще не такое может».

Все это, конечно, шутка.

А что вы думаете о наших работах (см. www.vonnegut.com)? Знаете, я как-то спросил ныне покойного (к моему великому сожалению) художника Сида Соломона, который не одно лето подряд был моим соседом на Лонг-Айленд, как отличить хорошую картину от плохой. И он дал мне самый удовлетворительный ответ из всех, которые я когда-либо ожидал услышать. Он сказал: «Следует выбирать не менее чем из миллиона — тогда ты точно не ошибешься».

Я рассказал об этом своей дочери Эдит, тоже профессиональной художнице, и она согласилась, что это неплохая мысль. Она ответила, что стоит, наверное, прокатиться на роликах по Лувру, выкрикивая: «Да, нет, нет, да, нет, да» и так далее.

Одобряете?