Человек будущего. Воспитание родителей. Часть 3

фантастику, которая существовала на тот момент. Я прочитал всего Фенимора Купера, Вальтера

Скотта, Конан Дойля, Майн Рида, Жюль Верна, Герберта Уэллса. Все, что только можно было найти

из приключений, фантастики, а также и астрономии, я прочитал до шестнадцати лет. Я жил только

сознанием и разум считал высшим проявлением во вселенной. А теперь мне говорят, что у меля не

будет детей. Что-то во мне после этого изменилось. Предупрежден — значит вооружен. Кстати,

первые мои два ребенка в детстве чуть не задохнулись, оба раза спасло чудо. Опять легкие.

Вспомнилась еще одна ситуация, когда моей дочке было около двух лет. По городу гулял

токсический грипп. У меня неожиданно поднялась температура под сорок. Ощущение дикой

слабости и жжения в груди позволяло предположить воспаление легких. Я пластом пролежал два

дня, а потом мне стало легче. Начала отхаркиваться мокрота, и появились первые признаки

выздоровления. Я мог бы не вызывать врача на дом, но мне нужно было предъявить больничный на

работе, это во-первых. А во-вторых, нельзя было исключать гриппа, а я боялся заразить маленькую

дочку. Я все-таки решил вызвать врача. Приехавшая женщина-врач равнодушно осмотрела меня,

поставила диагноз «токсический грипп» и сказала, что мне нужно немедленно отправляться в

инфекционную больницу. Она вызвала по телефону «скорую» и уехала. Я лежал и думал, зачем я все

это сделал. У меня сейчас уже нормальная температура, я прилично себя чувствую. А вдруг врач

права и у меня все-таки грипп? «Ладно, — подумал я, — нужно ждать заключения врачей».

Советская власть долго воспитывала в людях преданность идеалам, высоким целям,

внушала, что государство любит народ и заботится о нем. Хотя государство в лице чиновников

всегда относилось к народу по-свински. Это было естественно для языческого общества,

набросившего сверху покровы нравственности, связанной с единобожием. Однако люди верили в то,

что врачи должны заботиться, любить и жертвовать. И многие врачи действительно были

высоконравственными людьми. Большинство же просто работали, часто плохо, и при этом

зарабатывали нужные им деньги. Но власть упорно выдавала желаемое за действительное.

Я ожидал хотя бы элементарного сострадания и внимания к себе. В реальности получилось

следующее. Меня положили на койку в холодной приемной и велели дожидаться врача. Меня стало

62

лихорадить, и температура от нормальной поднялась до сорока одного градуса. Пришел врач,

померил температуру, взглянул на меня и поставил диагноз — воспаление легких.

—

Мы положим вас в инфекционное отделение и пропишем вам курс антибиотиков, —

сказал он.

В тот же вечер мне сделали несколько уколов. В палате было прохладно, и я всю ночь мерз

под одеялом. На следующий день, в субботу, я подошел к медсестре, объяснил, что у меня

воспаление легких и мне очень холодно, и попросил еще одно одеяло.

Медсестра равнодушно посмотрела на меня и проговорила:

—

Без разрешения врачей мы одеяла не выдаем. Подождите до понедельника.

Через полчаса та же медсестра пришла, чтобы сделать мне укол. Я отказался от процедуры.

Какой смысл лечить меня, когда я мерзну? Лекарства в такой ситуации бессмысленны. Если я начну

умирать, то пусть лучше это будет дома — там, в тепле, лекарства могут меня спасти. В понедельник

утром меня вызвал врач и спросил, почему я отказался от лечения.

—

У вас медперсонал бесчеловечно относится к людям, — ответил я.

—

Напишите расписку, что вы отказываетесь от лечения, — сказал врач. — За своими

вещами вам придется пройти в другой корпус.

В коридоре мне выдали тонкий дырявый ватник и что-то наподобие тюбетейки. Я вышел на

улицу, и меня обдал ледяной ветер. Было около пятнадцати градусов мороза. «Нужно скорее попасть

в теплое помещение», — лихорадочно думал я. Мы с санитаром проходили одно здание за другим, а

нужного корпуса все не было. Территория боткинских бараков довольно приличная. Минут через

пятнадцать—двадцать мы все-таки добрались до места. Я переоделся, и меня встретила жена. Мы

сели в троллейбус и поехали домой.

Странно, но обиды на врачей у меня не было. Я просто понимал, что мои шансы выжить

падают с каждым часом. А у меня маленький ребенок, и мне надо кормить семью. Нужно было

отрешиться от всего и сконцентрироваться на выживании. Я выжил, но после этого у меня долгие

годы болели легкие.

Вспоминая ту ситуацию, я рассуждал так. В любой ситуации есть не только минусы, но и

плюсы. И в этой истории есть свои положительные стороны, причем немалые. Во-первых, я раз и

навсегда перестал верить врачам и надеяться на них. Я понял, что любой человек несовершенен,

нельзя зависеть от него, поклоняться ему и надеяться на него. Во-вторых, этот случай стал силь-

нейшим толчком для моего развития. Не надеясь больше на официальную медицину, я попытался

понять причины болезней. У меня тогда уже был небольшой опыт целительства, причем весьма