Человек дарует имя

Люди постепенно, шаг за шагом осваивали все новые районы, продвигая хлебопашество по направлению к степному югу и к лесному северу. Воробей, словно привязанный, добровольно следовал за ними, прижимаясь к человеческому жилью, где всегда есть обильный корм и места для гнездования — а это позволяет птицам вести привычный оседлый образ жизни. В итоге они проникли далеко на север и обжили совершенно прежде несвойственные им зоны лесотундры и даже тундры. Связь между появлением новых для той местности птиц и русских поселенцев не осталась не замеченной коренными жителями Севера, и недаром якуты прозвали нашего воробышка длинноватым, но образным именем — птичка, сидящая на углу русской избы.

Нечто подобное произошло в период колонизации европейскими пришельцами Северной Америки. Там индейцы узнавали о приближении чужестранцев по продвигавшимся на запад континента «мух с жалами» — завезенных из Европы медоносных пчел. Название пчелы — муха белого человека — сохраняется и поныне в языке аборигенов заокеанского материка.

Вместе с человеком расселилась по всем странам и континентам облюбовавшая всякого рода постройки домовая мышь

.

Кроме животных, которые явно питают слабость к поселениям людей, есть и такие, что смело занимают и сами жилища. Наиболее обычными и назойливыми нашими квартирантами издавна стали комнатные мухи. Они — типичные синантропные организмы, то есть тесно связанные с человеком, и в дикой природе, вне поселков и городов, уже не встречаются.

Свинья с зубами на голове

«Им послушны гром и молния, — доносил своему повелителю ацтекский чиновник после первой встречи с неведомыми белыми пришельцами, — и сопровождают их огромные животные, подобные оленям».

«Огромные животные»… И это говорилось о лошадях?! Однако припомним вола-вельможу. Именно таким — великим — казался он в старину славянам. Индейцы тоже не знали у себя на родине животных, которые бы превышали ростом коня!

«Подобные оленям»… Не очень-то удачное сравнение, да опять-таки что поделаешь? Надо ведь было срочно дать высокому начальству хоть какое-нибудь зримое представление о живой диковине, а все на свете познается в сравнении. Конечно, вернее было бы сопоставить лошадь с ослом, например, или с зеброй, или, на худой конец, с верблюдом. Но ни тот, ни другая, ни третий в Центральной Америке не водились. В Южной — там хоть лама имелась, родственница верблюда! Вот и пришлось озадаченному чиновнику довольствоваться тем, что оказалось «под рукой» — оленем.

Впрочем, и завоеватели испанцы тоже оказались не на высоте, когда понадобилось дать характеристику столь же неведомому им местному тапиру. Еще в начале XVI столетия Педро Мартир так описывал это американское животное: «…величиной с быка, с хоботом слона и копытами лошади».

И позднее европейцы нередко попадали впросак, встречаясь в Америке со все новыми незнакомцами. Так, например, случилось, когда конкистадорам пришлось давать имя здешнему плавающему зверьку. Его прозвали нутрией, что по-испански означает выдра. Та же судьба постигла другого «американца» — из рода крокодилов. Испанцы не сумели выдумать ничего лучшего, как присвоить ему чужое имя — «эль лягарто», ящерица. В свою очередь, неразборчивые англичане, позаимствовав у испанцев это крокодилье прозвище, соединили имя с артиклем и несколько видоизменили его фонетически. С той поры и пошло гулять по свету новорожденное словечко — аллигатор, которым пользуемся и мы с вами.

В порядке восстановления исторической справедливости скажем, что не испанцы были первыми, кто обратил внимание на явную похожесть крокодилов и ящериц. Вот доказательство: буквальный перевод греческого имени крокодила «крокодейлос» — на камне

(греющаяся) ящерица.

В XVII столетии европейские поселенцы на севере Америки положили начало затяжной путанице, назвав новое для себя животное мускусным быком. Его нещадно истребляли — и не только из-за мяса и превосходной шерсти, но и ради мускуса, высокоценного продукта — сырья для парфюмерии. А потом выяснилось, что никакой мускусной железы у животного нет. Мало того: и к быкам-то оно не имеет ни малейшего отношения!

В 1816 году невезучего жителя Арктики переименовали. Отныне он стал именоваться овцебыком. Опять-таки не слишком удачно, если принять в расчет, что родственников бородачу следует искать, скорее, среди коз или антилоп.