Человек для особых поручений

М-да. Оказывается, за прошедшее с момента отправления в «свободной плавание» время сын ушкуйника основательно забросил тренировки, которым его отец, как я знаю от Лады, уделял немало внимания… Нет, Лейф вовсе не выглядел жалко на фоне уже втянувшихся в ритм охранителей, но и ожидаемого мною видимого отрыва в его подготовке я не увидел. В результате через два часа Лейф выглядел точно таким же вымотанным, как и синемундирники. А это плохо… Ну да ничего, времени у нас навалом, так что я его еще доведу до кондиции.

По завершении тренировки я привел себя в порядок и отправился на обещанную мне аудиенцию у князя.

— Добрый день, Виталий Родионович. — Секретарь кивнул на двери кабинета главы канцелярии. — Можете зайти. Его сиятельство уже о вас справлялся. Ждет.

— Благодарю, Вент Мирославич. — Я шагнул к двери…

— Да, Виталий Родионович, если вас не затруднит, будьте так любезны, после разговора с его сиятельством задержитесь на несколько минут… У нас тут произошла небольшая заминка с переданным вам трофейным имуществом.

— Вот как? Что-то серьезное? — нахмурился я.

— О, не стоит беспокоиться, ничего страшного, — махнул рукой ротмистр, — просто несколько необходимых для дела бумаг не были оформлены надлежащим образом. Надо бы исправить это упущение.

— Хорошо, Вент Мирославич, я понял, — кивнул я, берясь за ручку двери. На этот раз ротмистр не стал меня останавливать, и я спокойно вошел в кабинет Телепнева.

Князь стоял у высокого окна, заложив руки за спину, и задумчиво рассматривал что-то на заднем дворе канцелярии. Услышав хлопок двери, он повернул голову и, узнав меня, кивнул на кресло у своего стола. Молча. Интересный прием…

— Вот скажите мне, Виталий Родионович, у вас на родине все такие ушлые? — развернувшись всем корпусом в мою сторону, поинтересовался князь. Злости в его голосе не было, но и абсолютно ровный тон, коим была сказана эта фраза, заставил меня напрячься.

— Не понимаю, о чем вы говорите, Владимир Стоянович, — проговорил я.

— Все-то вы, ваше благородие, понимаете. Но неужто вы думали, что при обстоятельнейшем, с применением особых средств, допросе Ловчин не поведает нам о секрете своего саквояжа? — Князь уселся в свое кресло и, оперевшись локтями на столешницу, сложил ладони домиком. Несколько минут мы молчали, Телепнев задумчиво поглядывал на меня, а я… ждал. Чего? Предложения князя. Вряд ли бы он стал принимать меня в своем кабинете, если бы нашлась реальная возможность прижать меня на этом саквояже. Скорее просто прислал бы в дом Смольяниной охранителей, и мне бы пришлось заново обживать флигель при канцелярии… если не ее подвалы.

В конце концов, очевидно поняв, что отвечать ему я не собираюсь, князь тяжело вздохнул и заговорил сам, но уже куда как более мягким тоном.

— Виталий Родионович, голубчик, давайте поговорим начистоту. Меня, признаться, совершенно не интересует та солидная для вас, но, уж извините, совсем невеликая по моему состоянию сумма, кою вы обнаружили в сумке любезного господина Ловчина. Ни я лично, ни Особая канцелярия в моем лице никоим образом не претендуем на эти деньги, тем более что вы так ловко воспользовались ушкуйным законом и они по праву принадлежат вам. Но вот что действительно представляет немалый интерес для канцелярии, так это ключ от личного ящика Буса Ратиборовича в Архангельском банке. Там, как выяснилось из допроса Ловчина, хранятся копии всех сведений, кои он успел выведать за время работы в исследовательском отделении. В том числе и по проекту «Лед». Вы понимаете, чем может для вас обернуться ТАКОЙ трофей, буде сведения о нем каким-либо образом станут известны, хотя бы даже и нанимателям Буса и Ставра?

— Ваше сиятельство, для начала хочу вам заявить, что у меня и в мыслях не было, утаивать что бы то ни было от канцелярии, — заговорил я в ответ. Сейчас князь пошел на уступку, но где гарантия, что, получив необходимое, он не повернет оглобли на сто восемьдесят градусов? А значит, надо попытаться хоть немного обезопасить себя от возможных перемен в настрое его сиятельства. Эх, ну почему я сразу не подумал о том, что из Ловчина могут вытянуть информацию о тайнике? Деньги глаза застили. Идиот. Теперь вот придется выкручиваться. Чувствую себя, как Штирлиц на допросе у Мюллера. Дьявольщина.

— Неужели, Виталий Родионович? — с явно слышимым неверием протянул князь. — С чего же вы так вцепились в эти «трофеи»? Помнится, полдороги меня на эту тему допрашивали…

— Пароход. — Я вспомнил про помятую тележку, со вчерашнего дня занимающую место под навесом во дворе канцелярии.

— Что, простите? — удивленно приподнял брови князь.