Человек для особых поручений

— Очень на это надеюсь, Ставр, очень, — проворковала Смольянина, холодно усмехнувшись. Впрочем, стоило Заряне Святославне повернуться в мою сторону, как улыбка ее стала вполне доброжелательной. Не видел бы секунду назад ее отражения в оконном стекле, ни за что не поверил бы, что эта милая дама со всеми признаками наседки способна на небольшой армаггедец, о возможном скором наступлении которого столь ясно предупреждало выражение ее лица. В том, что эта пантомима не останется незамеченной волхвом и тот непременно примет к сведению предупреждение о нежелательности каких-то шагов в отношении меня, сомнений нет. Что, несомненно, радует. Теперь самое главное, чтобы эта защита Смольяниной не оказалась стрельбой пастуха по волкам, подобравшимся к барану, уже отобранному хозяином на шашлык.

— Кажется, мы чересчур увлеклись. Прошу меня извинить, Виталий Родионович, за неподобающее поведение, — посерьезнел гость, очевидно правильно оценив мимику хозяйки.

— И то верно. — Смольянина присела было на краешек дивана, но тут же вскочила и тряхнула подхваченным с приставного столика колокольцем. Тихий перезвон наполнил на мгновение комнату и стих. Почти тут же отворилась дверь, вошедшая в гостиную служанка получила распоряжение о чае, кивнула и тенью выскользнула из комнаты.

За чаем с медом да вареньями, пряниками да сдобой мы и провели следующую пару часов. Ставр Ингваревич оказался настоящим кладезем знаний о метафизической стороне жизни, если можно так выразиться. Кажется, за два часа разговора с волхвами я узнал о здешнем естествознании больше, чем за все время упорных расспросов и учебы в исследовательском отделении канцелярии. При этом Ставр Ингваревич не загружал свою речь неповоротливыми и малопонятными мне терминами, а толковал о воздействиях, объясняя все чуть ли не на пальцах… И почему исследователи не сочли нужным сообщить мне столь интересную информацию? Так, я с удивлением узнал, что здешнее естествознание делится на несколько областей, различающихся по способам и объектам воздействия. Прежде всего это воздействия материальной сферы, к которым относится огромное количество манипуляций — от моих давешних щупов-«костылей» до сложных ментальных проекций, призванных материализовывать предметы и явления. Затем ментальная сфера, манипулирующая тонкими телами. К ней, например, относится «мозголомство» и соответственно защита от последнего. Про использование воздействий этой сферы для получения и структурирования информации пока умалчиваю, поскольку дальше простейшей сети познания сам я пока не продвинулся, а волхв, прекрасно понявший всю глубину моего невежества, не стал заострять внимание на этом моменте. Франтоватый гость Смольяниной лишь задумчиво потер гладкий подбородок и словно нехотя сообщил: «Есть, правда, еще несколько теоретиков, вроде тех же Эйнштейна, Фока и ветловского отшельника Хильберта, доказывающих необходимость выделения третьей сферы… но пока их заумные теории если и находят свое подтверждение, то лишь частичное, и то большинство людей, кажется, неспособно их понять…»

Эйнштейн?! Нет, все-таки либо я где-то ошибся в вычислениях нынешнего года, либо это не тот лохматый дядька с высунутым языком, что я помню по фотографиям! А может… да черт его знает, что может быть, здесь же все совсем иначе. В церковь, что ли, наведаться? Поговорить с попами, может удастся узнать какой сейчас год по привычному мне летоисчислению… а то официальный семь тысяч триста девяносто восьмой от сотворения мира для меня как-то уж очень абстрактен. Хм…

Волхв тем временем решил продемонстрировать несколько воздействий из той самой, несуществующей пока третьей сферы, с легкостью заставив мое кресло летать, не применяя таких знакомых мне «щупов», да и вообще никак не воздействуя на этот предмет мебели! Просто — раз, и кресло вместе со мной парит в воздухе да еще и летит туда, куда укажет волхв. Вместо того чтобы сдвинуть с места довольно тяжелое кресло с помощью кучи щупалец, напрягая внимание и концентрацию для контроля каждого из них, он исказил гравитационное поле, а когда кресло воспарило, заставил его двигаться, точечно изменяя направление действия гравитации. Ну как-то так… Наверное…

— Почему же, имея такие возможности, у нас до сих пор ползают по земле паровозы? — справившись с удивлением, спросил я. — Ведь имея возможность такого воздействия, можно с легкостью подняться в небо!