Человек эпохи Возрождения

Безобразие, умиляться не следует, но веселое участие во всеобщем обмане укрепляет единство нации не хуже хороших законов. За свет, за газ, за телефон не плачено? В столице отсутствие денег – стыд, а здесь, в общем, норма. – Эти счетчики – барахлят. – Как раз мой случай. А вы приходите, полечим. – Крестные, снохи, племянницы, водоканал, электросети, горгаз – понятно, уютно, тепло. Есть минусы, но способ жизни довольно устойчивый. Тут все про всех знают. Как в раю.

Санитарки и бабки – днем, а к вечеру обнаруживается, что кое-что сделанное за сегодня далось усилиями явно избыточными, многое вообще не далось. В сумерках возвращаются злые, раздраженные мысли. В частности: куда подевались сообразительные люди? В нашем детстве их было достаточно. Что, уехали? Одно цепляется за другое, положительная обратная связь. В ночи с ее страхами душа уязвимей для зла. Вот еще: в дом нередко залетают синички, ласточки – это считается очень плохой приметой. Ничего не поделаешь – не жить же с закрытыми окнами – или уехать, если боишься, или освободиться от суеверий. Все в таком роде мысли, пока не настанет утро, с перерывом на сон.

В Москве ли, в Петербурге, в провинции – жизнь страшна. Скажем так – и страшна. В ней есть вещи, о которых писать невозможно: гибель безвинных жертв, в том числе молодых и совсем детей. Страшный, необязательный опыт переживания их смерти – всегда с нами, его не выкричишь, не разгонишь криком.

А потом будет день, и опять будут птички – небесные, домашние, дикие, всякие. Мир не ломается, что ни случись, так он устроен.

сентябрь 2010 г.

Максим Осипов живет в Москве и в Тарусе. С 2007 года печатает свои очерки, рассказы и повести, в основном – в журнале «Знамя». Лауреат премии имени Юрия Казакова за лучший рассказ 2010 года, финалист премий «Ясная поляна» и НОС (2010), премии Белкина (гон). Сочинения Осипова переведены на французский, польский, английский.

Раскапываешь кем-то когда-то оброненное, замшелое, в паутине, да еще тексты на ярлычках, сбиваешь сургуч, откупориваешь... а из горлышка струится что-то невообразимое... Вот вам радость бытия: «Граждане, подставляйте сердца!» – сказано автором-кардиологом. Не объявляя диагноз в подробностях, без сомнения скажу: эти тексты – настоящая литература, по временам страшная своей простой правдивостью. Вдруг строка – и мы уже не можем оторваться, пока не пройдем путь мысли. Все мы, в сущности, пациенты литературы. Если бы мы к ней относились как к спасительному прибежищу, сколько бы обновленных лиц появилось на улице! Других правил, кроме как жить и служить, нету. А что касается лекаря в литературе, то он знает не только через стетоскоп, что сердце бьется лишь в нескольких сантиметрах от убийственной, прожорливой реальности, и сохранить этот мнущийся ком можно только насытив все пространство вокруг содержанием жизни.

Юрий Норштейн