Человек и государство

Этого недостаточно. Мы должны дойти до корней, то есть мы должны освободиться от гегельянского или псевдогегельянского представления о Государстве как о личности, главенствующей над людьми, и понять, что государство является лишь частью (пусть высшей, но частью) и инструментом политического общества, возвращал, таким образом, государству как его истинные, нормальные и необходимые функции, так и его подлинное достоинство. Мы должны также понять, что государство не является и никогда не было суверенным, поскольку суверенитет означает естественное право (которое принадлежит не государству, но совершенному политическому обществу) на верховное могущество и независимость, которые находятся

вне и над всем тем, чем управляет суверен (и которыми ни государство, ни политическое общество не обладают). Если бы государство было суверенным в подлинном смысле этого слова, оно никогда не могло бы ни отказаться от своего суверенитета, ни просто ограничить ее. В то же время политическое общество, которое не является суверенным, однако обладает правом на полную автономию, может свободно отказаться от этого права, если оно осознает, что более не является совершенным обществом, и решит войти в большее, подлинно совершенное политическое общество[206]

.

III. Необходимость мирового политического общества

Что касается второго главного препятствия для установления прочного мира, а именно нынешнего состояния политической неорганизованности мира, то здесь мы подходим к сути проблемы, которую должны обсудить.

Если рассуждать в перспективе рациональной необходимости, забыв на мгновение о фактической запутанности истории, и руководствоваться логическими умозаключениями, то можно понять, насколько убедительно защитники мирового правительства, или политически организованного единого мира, доказывают свою точку зрения.

Достаточно кратко перечислить те доводы, которые они приводят в поддержку своей позиции.

Выделяя различные причины войны (которые содержатся в человеческой природе и ее жажде материальных благ) и рассматривая основополагающее структурное состояние, предполагающее войну, г-н Мортимер Адлер утверждает, что "единственной причиной войны является анархия", то есть "состояние тех, кто пытается жить совместно без правительства". "Анархия случается тогда, когда люди или нации пытаются жить вместе, причем никто из них не отказывается от своего суверенитета"[207]

. Как следствие, если наступит такое время, когда война станет невозможной, это будет время, когда анархия наций будет подавлена, иными словами, когда будет создано мировое правительство.

Рассуждая сходным образом, г-н Стрингфеллоу Барр в своей книге "Паломничество западного человека" пишет:

"Проблема, с которой столкнулось поколение второго перемирия, первое поколение атомного века, была явно самой старой из всех политических проблем: как найти правительство для сообщества, которое в нем нуждается, даже если каждая часть этого сообщества уже имеет собственное правительство. Племена, которые соединялись в деревню, деревни, которые соединялись в города-государства наподобие городов-государств Италии эпохи Ренессанса, города-государства, соединявшиеся в империи или формировавшие суверенные государства — нации, — все они решали эту проблему. Теперь именно нации-государства, а не деревни являются управляемыми частями неуправляемого сообщества. Пугающе ново в этой проблеме то, что в наше время общество стало мировым, объединенным во благо или на горе современной наукой, современной технологией и настоятельными нуждами современной промышленности".

Таким образом, сегодня человек, напрягая все свое воображение, должен понять в отношении всей планеты силу аргумента Александра Гамильтона, высказанного в первой из его статей в "Федералисте"[208], то есть понять, как сказал Стрингфеллоу Барр,"что цена мира есть справедливость, цена справедливости — право, а цена права — правительство и что правительство должно применять право к мужчинам и женщинам, а не подчинять правительства [штатов]"[209].