Человек и Церковь. Путь свободы и любви

Приняв христианство, князь Владимир, прежде человек жестокий и своенравный, не только отменил смертную казнь, но и отпустил на свободу большинство находящихся в острогах заключенных. Для него, как и для многих других христианских правителей, возник вопрос несовместимости евангельского учения и государственного карающего меча. Митрополиту даже пришлось убеждать великого князя в том, что нельзя оставлять преступников совершенно безнаказанными.

С князя Владимира начинается народное образование. При нем стали открываться школы для детей не только из княжеских сословий, но и из семей простого звания. Естественно, это образование давалось при церкви. Во многом благодаря этому Русь в домонгольские времена слыла одной из самых образованных стран тогдашней Европы. Археологи до сих пор находят в Новгороде детские письма на бересте, своеобразные эсэмески своего времени.

В первые годы существования Русской церкви ее главу назначали «сверху», и митрополитами Руси были этнические греки. Однако в 1051 г. князю Ярославу Мудрому удалось выдвинуть на пост первосвятителя не чужеземца, а одного из самых просвещенных людей своего времени, русского митрополита Илариона. Святитель отличался исключительными человеческими качествами, а также незаурядным литературным даром, именно ему принадлежит авторство знаменитого «Слова о законе и благодати», торжественной речи митрополита, произнесенной примерно в середине XI в. Ее полное название: «О Законе, через Моисея данном, и о Благодати и Истине через Иисуса Христа явленной, и как Закон отошел, (а) Благодать и Истина всю землю наполнили, и вера на все народы распространилась, и до нашего народа русского (дошла). И похвала кагану нашему Владимиру, которым мы крещены были. И молитва к Богу от всей земли нашей»

«Тема “Слова” – тема равноправности народов, резко противостоящая средневековым теориям богоизбранничества лишь одного народа, теория вселенской империи, или вселенской церкви. Иларион указывает, что Евангелием и крещением Бог “все народы спас”, прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на “богоизбранничество” только одного народа».

Д. Лихачев

После разгрома Киева татаро-монголами в начале XIV в. эпицентр церковной жизни из Владимира переместился в Москву. Московский период связан с утверждением автокефалии, то есть самоуправления, осуществлявшегося независимо от Константинопольского патриарха. Кандидатура рязанского епископа Ионы – митриполита Киевского и всея Руси была утверждена уже без согласования с Царьградом.

К концу XVI в. оформился институт патриаршества. Одной из самых ярких и значительных фигур стал патриарх Филарет, отец царя Михаила Федоровича. «Несудимая грамота», изданная царем в 1625 г., передавала практически неограниченную власть над церковной жизнью патриарху и ставила авторитет патриарха наравне с авторитетом царя. Этот период принято называть временами «церковно-государственной симфонии». Внук патриарха Филарета, царь Алексей Михайлович Тишайший считал патриарха Никона своим «собенным другом» и доверял ему управление Российским государством в период своих военных походов.

Заметным событием XVII в. стала знаменитая реформа патриарха Никона. Тогда решение об унификации отечественной и греческой богослужебных практик привело к церковному расколу и появлению движения старообрядчества.

Восшествие на престол Петра I спровоцировало глобальные изменения в церковной жизни. Патриаршество было упразднено и создан орган государственного управления – Священный синод, просуществовавший до революции. По сути при Петре духовенство превратилось в особую категорию чиновничества. Церковь лишилась финансовой самостоятельности, отныне зависела от госказны, а сам церковный мир замкнулся и сузился до сугубо сословных масштабов. Интересно, что в так называемый синодальный период почти не происходило канонизаций – за двести лет было канонизировано только шесть святых. В основном это были святители, то есть епископы, возглавлявшие епархии, например, святой Дмитрий Ростовский.

Главой Церкви в тот период объявлялся обер-прокурор Священного синода. Всегда лицо светское, государственный чиновник, «министр православия». Среди них попадались люди не только безнравственные, но и атеисты, не скрывавшие своего безбожия.