Человек из Назарета

Когда мы одновременно хотим охарактеризовать и погружение тела в воду (или окропление его водой), и священный обет очистить душу в момент совершения этого ритуала, мы используем слово baptise, которое происходит от греческого слова

baptein со значением «окунать» или «погружать». А священник, который совершает этот обряд очищения тела и души, называется baptist,

то есть «погружающий» или «креститель». Слово sacrament, которым в его исходной латинской форме обозначается торжественная воинская клятва, приобретает абсолютно новое и своеобразное значение, если применяется в отношении обряда крещения водой. Ибо в этой новой вере внешнему ритуалу — омовению или окроплению — отводится главная роль, клятва же, даваемая молча, или только для себя, или даже прилюдно, но лишь в словесной форме, считается недостаточной. Существуют религии (наподобие той, что исповедуют люди, живущие у Мертвого моря), которые с презрением относятся ко всему, что связано с земной и телесной жизнью, как к не заслуживающему внимания в сравнении с душой; есть верования, приписывающие материи дьявольское происхождение и назначение и утверждающие, что душа, сущность которой божественна, должна вести с ней вечную борьбу. Но Иоанн (а вслед за ним Иисус) ясно видел, что душа, с одной стороны, и плоть и земная субстанция, с другой, — все это творения Бога. Священными были и вино, и хлеб, и вода, и слюна, и раз сам Бог не считал зазорным воплощаться в человеческий облик, то и Дух Святой — таинственное звено между божественным началом и словом, ставшим плотию, — был не прочь появляться перед людьми в облике смиренного голубка, который воркует, клюет крошки и стучит лапками по крыше. Но здесь я несколько забегаю вперед.

Иоанн много раз перечитал страницу из Исаии и наконец постиг ее пророческий смысл, отождествив себя с иносказательно очерченным в ней образом. Речь идет о сороковой главе, слова из которой были в душе Иисуса в тот день, когда он встретился с учеными богословами у стен Храма и отстал от каравана, идущего в Назарет: «Утешайте, утешайте народ мой, говорит Бог ваш. Говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои.

Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся, и неровные пути сделаются гладкими;

И явится слава Господня, и узрит всякая плоть спасение Божие; ибо уста Господни изрекли это»[83].

Поначалу Иоанн воспринял эту аллегорию слишком буквально и действительно удалился в пустыню, где кричал в пустой воздух слова: «Покайтесь, ибо Господь грядет!» Тем временем грива на его голове и борода становились длиннее, сам он худел и покрывался грязью, а от грубой нечеловеческой пищи боли в желудке становились все нестерпимее. Однако пришло время, когда чрево его прекратило противиться тому, что в него поступало, и смирилось с тем единственным кормом, который ему, похоже, суждено было получать и впредь. Тело Иоанна, прикрытое лишь парой старых зловонных козлиных шкур, закалилось. Первое время его донимал сильный кашель и нос из-за насморка был постоянно заложен — награда холодных ночей! — но Иоанн не прятался от дождя и, невзирая на непогоду, все шагал и кричал в пустоту: «Покайтесь!» В конце концов он научился приспосабливаться к пустыне. И вот настал день, когда, размахивая сухой веткой, служившей ему одновременно и дорожным посохом, и символом пророческого призвания, Иоанн появился на людях. Он шел мимо небольших поселков, а их жители, видя необычайное истощение и очевидное сумасшествие путника, были рады поглазеть на него — хоть какое-то развлечение! Иоанн призывал их покаяться в своих грехах и условиться о встрече с ним, чтобы совершить омовение в водах Иордана, а смыв грехи, начать новую жизнь. Старики только смеялись, молодые же бросали в него камни. Собаки облаивали его, а иногда пытались укусить. Опечаленный, он уходил, продолжая выкрикивать: «Покайтесь, ибо Господь грядет!»