Человек из Портленда

Прошел год после смерти мамы и пришла пора ехать в Россию вступать в наследство. К счастью, мама перед смертью успела отменить свое завещание всех своих счетов и всего имущества на сестру, у которой даже не нашлось времени, чтобы прилететь к ней на похороны. Я порвал с теткой после этого всякие связи, равно как и с родственниками двоюродной сестры моей мамы, чей муж напрямую назвал меня виновником ее смерти. Такова специфика сочувствия у людей, склонных по роду профессии влезать в дела других людей.

– Ты убил свою мать! – написал мне выживший из ума бывший придворный журналист, некогда работавший в аппарате губернатора. Журналисты склонны к эффектным заголовкам и у них, как правило, плохо налажены логические цепочки и очень короткая память.

Узким кругом близких родственников они уже осудили меня и попутно поделили мамину квартиру, отписав ее маминой сестре. Обдумывая свой ответ на обвинение, я вспомнил историю, как он сам в молодые годы действительно убил на охоте человека, случайно приняв его по слепоте за зверя, и эта история чуть было не стоила ему свободы.

Я напомнил ему об этом случае и посоветовал впредь не лезть не в свои дела. Что мешает мне убить словом всякого, кто встает на моем пути, если я не пожалел собственную мать?

Маша захотела полететь со мной в Москву. Ей нужно было оформить российский паспорт и у нее были какие-то свои планы на то, как провести время в столице. На Кавказ со мной она ехать категорически отказалась.

В Ессентуках я мгновенно забыл об Америке, словно этого тяжелого года и не было в моей жизни. Я ходил на источник с минеральной водой три раза в день, записался на массаж, ходил на танцы, где познакомился с Надеждой. Я успел заказать маме памятник, выгравировав на нем умирающую птичку – знак ее будущей смерти, посланный мне 31 декабря 2012 года.

Как только я вступил в наследство, я тут же дал объявление о продаже маминой квартиры. На мое счастье, покупательница нашлась за три дня до моего отлета в Москву. Она настойчиво пыталась сбить цену, но я стоял на своем. В последний перед моим отъездом день мы вышли на сделку и я получил деньги, которые тут же перевел в доллары. С учетом маминых сбережений у меня на руках оказалась приличная сумма – почти сорок тысяч американских долларов. Я вернулся в Америку и эти деньги послужили залоговой суммой при покупке дома. Через два с половиной года жизни в США мы наконец смогли приобрести свой небольшой домик в хорошем районе, недалеко от той самой библиотеки, куда я по-прежнему ходил за книгами и кассетами с американскими фильмами.

Уже через несколько месяцев после моего возвращения из России, я получил приглашение на собеседование в школьный округ, где освободилась вакансия уборщика. И хотя работа на шоколадной фабрике доставляла мне гораздо большее удовлетворение, все-таки преимущество зарплаты, социальных выгод и медицинской страховки было за школой.