Человек из Преисподней. Крысы Гексагона

2.Обнаружено проникновение внутрь охраняемого периметра Гексагона.

Место проникновения: канализационный сток С-модуля.

Предположительные сроки проникновения отсутствуют.

Детальная информация отсутствует.

Запрашиваю любую известную (возможно, известную) Вам информацию о данном инциденте для скорейшей оценки рисков и выработки противодиверсионных мероприятий.

Доклад окончен.

Прошу подтвердить получение данного пакета информации.

Curator Scaparotti Administration to Observer.

Категория секретности: Secret-000.

Категория срочности: !!

Доклад получен.

1.Вывод из игры юнита В-Janus запрещаю. Напоминаю, что функционирование юнита А-В-Janus наиболее продуктивно при постоянном контакте юнита В-Janus с юнитом А-Janus. Приказываю задействовать В-Janus в отрядах, минимально пересекающихся со Вторым отрядом Общих работ.

2.Запрос принят. Уточняется. Любая доступная информация поступит к Вам немедленно.

Прошу подтвердить получение данного пакета информации.

Глава 4. Лис. 50 дней до

 Камера №13 Изолятора С-модуля – это лишь один из входов в Нору. Таковых по всему Гексагону существует добрых полтора десятка – примерно по два на каждый модуль, исключая Центральный. Я не знаю, где скрыты ходы в остальных модулях – но у нас в Северном их два. Второй – в сортире канцелярии капо, крайняя кабинка, стена за унитазом. Капо приводят в канцелярию номеров – и у механизмов никогда не возникнет вопроса, зачем. Работать. Пахать. Вкалывать. Драить полы, вылизывать толчки, пидорасить стены и потолок. В канцелярии всегда можно найти сколько угодно работы.

Но сегодня мы в Изоляторе и сегодня мы «наказаны». На сутки, до утра первого дня новой декады. Матерясь от души, пиная нас по ляжкам тяжелыми ботниками и вообще всячески играя на камеры, капо-два впихивает оборзевших бугров в камеру №13 и входит следом. Ругнувшись напоследок отборным, он закрывает за собой толстенную гермодверь… и, повернувшись к нам, черножопый уже само радушие.

– Че, крысюки, соскучились по Норе? – ухмыляется он. – Ну – добро пожаловать. Ваше время начинается…

Пропуск в ворота Рая устроен просто и вместе с тем хитро. В двери есть глазок – дежурный надзиратель из коридора в любой момент должен иметь возможность видеть, что происходит в камере. Но если будучи в камере приложить к глазку большой палец – и не палец какого-то там левого чухана, а только главкаповский, палец старшего капо любого из отрядов, – автоматика считает рисунок и позволит войти. Кусок правой стены вместе с нарами отваливается в сторону – и в камеру высовывается постоянный привратник, один из капо, якобы списанный когда-то в НТБ.

– Проводишь этих, – коротко кивает ему старший.

Привратник делает под козырек. Капо-два здесь не пойдет – камеры засекли, как он вошел внутрь, и, значит, он должен выйти обратно. Скорее всего, он будет входить через канцелярию. А привратник по длинному ходу все вниз и вниз ведет нас к Норе.

Нора говорит о себе заранее, пусть и не сразу. Это капо постарались – устроили всякие дымоходы и остальную туфту, выводящие запахи со звуками куда-то в огромные общие короба. Сдавать свою берлогу им точно не с руки. Но когда подходишь ближе – аромат выдает Нору с головой. Пахнет настоящим мясом и жиром, пахнет одуряюще, сводя с ума и заставляя охреневать от желания немедленно купить грызуна на спице и сожрать. Говорят, у капо где-то заныкана самая настоящая ферма – в крохотных клетках они выращивают каких-то свинок, откармливая их до неприличия, и раз в квартал закатывают в своем узком кругу настоящий пир. Я не особо верю, ведь любая ферма воняет говном… но и дыма без огня тоже не бывает. Наверняка что-то где-то у них есть. Впрочем, меня устраивают наши обычные крысы на спицах, регулярно таскаемых с транспортного цеха – ведь спицы имеют обыкновение прогорать и заканчиваться. В отличие от постоянных посетителей и их аппетита.

Чуть позже приходит голос Норы. Сначала неясный гул, потом, по мере приближения, – шум, крики, музычка… Здесь есть многое из того, что нужно человеку – хотя бы один из десяти дней мы хотим жить полной жизнью. Потому и отрываемся как можем. За все эти годы машины так и не смогли вскрыть Нору – она залегает уровнем ниже и неплохо изолирована. Даже наш джаз-бэнд – так называет его Армен – может играть, не опасаясь быть услышанным.

Джаз-бэнд – это вообще отдельная тема для разговора. Две струнных приблуды, где вместо струн натянуты провода из коммуникационно-дублирующих линий. Сборная солянка из баков, обтянутых искусственной кожей и больших кастрюль для ритм-секции. Снятые латунные дудки от сирен – они за духовые. И самые настоящие ложки, выбивающие ритм. А еще у нас есть умелец, играющий на расческах. Расчески у нас тоже имеются – ведь красавицам-шлюхам надо расчесывать свои патлы. Но сейчас в Норе тихо. Музыканты отыграли, сделали перерыв и отдыхают, вкушая от щедрот господ капо и наслаждаясь зрелищем – первым боем за сегодняшние сутки.