Человек из Санкт-Петербурга

Ехал он медленно. Слабости от раны он уже не чувствовал, но подавленность от сознания провала не покидала его. Проехав северную часть Лондона и Сити, он пересек реку по Лондонскому мосту. Далее направился в северную часть города, миновав паб под названием «Слон и Замок». В районе Старого Кентского моста он присмотрел жалкого вида трущобы, где можно было задешево снять жилье и где при этом не задавалось никаких вопросов. Он взял комнату на пятом этаже многоквартирного дома, принадлежавшего, как скорбно объяснил смотритель, англиканской церкви. Здесь он не смог бы готовить взрывчатку: ни в комнате, ни в остальном здании воды не было – просто колонка, да отхожее место во дворе.

Комната была мрачной. В углу располагалась мышеловка с лампочкой, а единственное окошко прикрывалось листом газеты. Со стен отваливалась штукатурка, матрас вонял. Сторож, сутулый, полный человек, пришаркал в своих войлочных шлепанцах и, кашляя, проговорил:

– Если захотите починить окно, я могу достать стекло подешевле.

Феликс спросил:

– Где мне держать велосипед?

– На вашем бы месте я держал его здесь, наверху, иначе его обязательно стибрят.

Если втащить велосипед в комнату, то в ней останется лишь малюсенький проход от кровати к двери.

– Я беру эту комнату, – сказал Феликс.

– Значит, двенадцать шиллингов.

– Вы говорили, три шиллинга в неделю.

– Плата вперед за четыре недели.

Феликс заплатил. После покупки очков и обмена одежды у него оставались один фунт и девятнадцать шиллингов.

Смотритель сказал:

– Если захотите заново покрасить стены, достану вам краску за полцены.

– Я дам вам знать, – промолвил Феликс. Комнатушка была грязной, но это заботило его меньше всего.

Завтра ему предстояли новые поиски Орлова.

* * *

– Стивен! Слава Богу, с тобой все в порядке! – воскликнула Лидия, Он обнял ее.

– Конечно, со мной все в порядке.

– Что произошло?

– Боюсь, мы упустили этого человека.

От облегчения Лидия чуть не потеряла сознание. После того, как Стивен проговорил: «Я поймаю этого человека», две страшные мысли мучили Лидию: мысль о том, что Феликс убьет Стивена, и вторая, что если этого не случится, она во второй раз окажется виноватой в том, что Феликса засадят в тюрьму. Она знала, что пережил он в тот, первый раз, и от мысли об этом ей становилось дурно.

Стивен сказал:

– Думаю, ты знакома с Безилем Томсоном. А это мистер Тейлор, рисовальщик из полиции. Все вместе мы поможем ему нарисовать портрет преступника.

У Лидии упало сердце. Теперь ей придется часами описывать внешность своего любовника своему же мужу. Когда же все это кончится, взмолилась она про себя.

Стивен спросил:

– Кстати, а где Шарлотта?

– Пошла пройтись по магазинам, – ответила Лидия.

– Отлично. Не хочу, чтобы она была в курсе случившегося. Особенно не хочу, чтобы она знала, где Алекс.

– И мне не говори, – промолвила Лидия. – Я не хочу этого знать. Так я не наделаю глупостей.

Все уселись, и художник вынул свой альбом.

Снова и снова он делал наброски этого лица. Лидия и сама могла бы за пять минут нарисовать его. Поначалу она пыталась сбить художника, произнося слова: «Не совсем то», когда схожесть была удивительной или, наоборот, «Именно так», когда ничего похожего на оригинал не было. Но ведь Стивен и Томсон ясно видели Феликса, хотя и короткое мгновенье, и они оба направляли ее. В конце концов, боясь, что заподозрят неладное, она стала честно содействовать их усилиям, все это время осознавая, что, возможно, помогает им снова отправить Феликса в тюрьму. Завершилось все тем, что было нарисовано лицо, очень похожее на то, что так любила Лидия.

После этого ее нервы так расшатались, что ей пришлось принять снотворное и лечь спать. Ей снилось, что она едет в Петербург на встречу с Феликсом. По разрушительной логике сновидений, ей привиделось, что в порт она въехала в экипаже с двумя графинями, которые, знай они о ее прошлом, непременно изгнали бы ее из приличного общества. По ошибке вместо Саутгемптона они отправились в Борнмут. Там они остановились передохнуть, хотя было пять часов, а судно отходило в семь. Графини объяснили Лидии, что они спят вместе и ласкают друг друга. Странным образом, это ее нисколько не удивило, хотя обе женщины были уже очень стары. Лидия все время повторяла: «Пора ехать», но те не обращали никакого внимания. Вошел посыльный с письмом для Лидии. Под ним стояла подпись: «Твой любовник-анархист». Лидия сказала посыльному:

– Передайте моему любовнику-анархисту, что я стараюсь попасть на судно, отходящее в семь часов.

Графини понимающе подмигнули друг другу. Без двадцати минут семь и все еще в Борнмуте Лидия вдруг сообразила, что так и не уложила багаж. Она стала носиться по комнате, впопыхах кидая вещи в саквояжи, но не в состоянии ничего найти толком, а секунды тем временем тикали, и она уже почти опаздывала, а ее дорожный чемодан никак не мог наполниться. Тут она в панике бросилась прочь безо всякого багажа, взобралась в экипаж и правила сама, сбилась с дороги на побережье Борнмута, никак не могла выбраться из городка и, наконец, проснулась, так и не попав в Саутгемптон.