Человек из Скибберина

Крис не верил собственным глазам. Они свершили-таки задуманное; теперь какое-то время бандиты не смогут стронуться с места! Всадники отогнали коней подальше в ночную прерию и отстали только тогда, когда табун понемногу замедлил бег и кони стали разбредаться в разные стороны. Тогда Реп и Крис, не пытаясь согнать коней вместе, просто отпустили их на все четыре стороны, будучи уверены, что немногие найдут дорогу назад.

В лагере Джастин Парли нетерпеливо ждал доклада, и доклад превзошел самые худшие его ожидания.

— Три или четыре всадника, — сообщил часовой, — может, даже больше. Первым выстрелом они уложили Веса Джексона, а Нобль удрал.

— Что лошади?

— Разбрелись по прерии, все до единой, черт бы их подрал! Нам повезет, если вернем хоть с полдюжины.

— А Нобль?

— Ждет своей участи. Говорит, что ничего не мог поделать. Клянется, что это была кавалерия США.

— Трус и дурак. Избавьтесь от него.

Серебряный Дик Контего оторвался от кофе.

— Вы бы обдумали дело со всех сторон, майор. — Когда Дик хотел, чтобы слова его прозвучали особенно убедительно, он всегда величал собеседника по званию. — У Нобля в краю индейцев полным-полно родни. Он сам наполовину чероки, сами знаете, а мы едем как раз к нему на родину. О нем непременно спросят.

Колебался Парли не более секунды.

— Разумеется. Не следует судить людей слишком строго. К тому времени, как мы доберемся до владений племени чероки, очень может быть, что он даст нам повод позабыть о его проступке. Впрочем, почему бы не предоставить ему шанс прямо сейчас? Нобль! — позвал главарь.

Перепуганный здоровяк выступил вперед, отирая обильную испарину. Отвислое брюхо, тяжелая челюсть — настоящий великан!

— Ты допустил, чтобы у нас угнали коней, Нобль, но ты очень хороший человек. Такой хороший, что сам пойдешь в прерию и отыщешь лошадей, ведь тебе не терпится искупить свою вину, правда? Нобль, я хочу, чтобы ты отправился немедленно. Не возвращайся, пока не поймаешь по крайней мере четырех. С их помощью мы вернем остальных.

— Но…

— Немедленно, Нобль. Сию минуту. Я верю в тебя, Нобль. Приведи лошадей назад, вот и все.

Здоровяк потоптался немного, тщетно подыскивая нужные слова, чтобы вырваться из ловушки, но слова на ум не приходили. Он повернулся и горестно побрел ко второму костру, перепуганный не на шутку.

У костра на корточках устроился человек с орлиным носом по имени Мюррей. При виде Нобля он поднял голову.

— Ты вон туда ступай, Пит, — присоветовал он. — Моему серому трава на последней стоянке пришлась очень по вкусу. Он непременно туда вернется, а куда пойдет он, туда и другие.

Пит Нобль благодарно кивнул:

— Спасибо, Мюррей. Я попробую.

Он исчез в ночи. Мюррей допил кофе и встал. Порою, вот как сейчас, он жалел, что не остался в Ганнибале. Шатался бы себе по набережной, оно бы лучше было.

Мюррей подумал о Нобле. Бездарный человечишка; лучше он, Мюррей, прогуляется в прерию, больше толку будет. Он запасся едой и патронами и повернулся к сидящим у костра.

— Лошади нам позарез нужны. Схожу-ка я сам.

Пусть Пит Нобль идет вперед; он, Мюррей, отправится следом. Пусть Пит послужит мишенью. Пит станет отстреливаться, если сможет, а потом он, Мюррей, приведет лошадей.

— А тогда, — вслух объявил Мюррей, — я…

Он не докончил фразы и прикусил язык.

Глава 5

Полковник Томас Маклин бессильно откинулся к пню. Туго стянутые путами запястья невыносимо болели. А вот щиколотки — нет. Бандиты обвязали веревками сапоги, и, представься такая возможность, он бы просто вытащил ноги и был бы таков, но рассчитывать на это не приходилось. За пленником постоянно наблюдали. Впрочем, к пню его не прикрутили — и на том спасибо.

Наконец-то что-то произошло, что-то неожиданное и явно обнадеживающее. Лошадей угнали; на какое-то время ренегаты лишились возможности передвижения. Теперь, если бандиты попытаются покинуть лагерь, они окажутся на открытой равнине, где их за версту заметят: легкая добыча как для высланной на поиски кавалерии, так и для кровожадных индейцев.

Полковник подвинулся, устраиваясь поудобнее. Снова и снова Маклин доказывал бандитам, что он не Шерман, но кое-кто полагал, что пленник врет. Полковник понимал, что ренегаты хотят убить его, предварительно подвергнув пытке; в такой ситуации любое происшествие вселит в душу надежду.

Однако случившееся порядком его озадачивало. В лагере говорили, — а никто не пытался помешать пленнику слушать, — будто лошадей угнали трое-четверо белых. Кто бы это был? Армия США тут ни при чем; армии еще рано. Одного из бандитов нападавшие подстрелили; теперь Парли отослал этого типа Нобля в ночную прерию искать лошадей, а Мюррей увязался следом.