Человек из Скотланд-Ярда

– Да, нечто ужасное. Сегодня утром она пришла ко мне с надеждой, в крайне измученном состоянии, словно ее пытали до последнего предела человеческой выносливости. Она боролась в безмолвном сражении с собой несколько недель, как сказала она, но ее совесть не позволяет ей больше хранить ужасающую тайну, равно как рассказать обо всем – ее долг перед Небесами. Проснувшись в глухой ночи от чувства угнетения, она подошла к окну, чтобы открыть его, и, заглянув случайно в сад Леммингем-Хаус, она увидела человека, выскочившего из задней двери дома Баррингтона-Эдвардса в одной пижаме, за которым гнался другой мужчина, которого она посчитала самим Баррингтоном-Эдвардсом. Она увидела, как этот второй человек открывает дверь в боковой стене и выталкивает беднягу на дорогу, где тот впоследствии и был найден констеблем.

– Боже всемогущий!

– Ах, это еще не все, хотя великолепно подтверждает твои выводы. Но дальше – еще хуже. Не в силах преодолеть любопытства, смешанного со страхом, которое притягивало ее ночь за ночью к окну, она видела, как то же самое случалось снова с четвертым и, наконец, с пятым мужчиной – с перепонкой, – и в тот последний раз она увидела лицо преследователя совершенно ясно. Это был Баррингтон-Эдвардс!

– Она была в этом уверена?

– Абсолютно. Именно поэтому она решилась все рассказать!

Клик молчал, мрачно расхаживая по комнате. Однако через минуту заявил:

– Мистер Нэрком. Полагаю, мои старые шмотки все еще в шкафчике лимузина, не так ли? Хорошо! Я так и думал. Вызывай Леннарда, ладно? Я должен буду рискнуть твоей машиной в этой чрезвычайной ситуации. Мне нужно на телеграф; затем в морг, а потом к дому мисс Вальмонд. Ненавижу мучить хороших людей расспросами, но мне нужно получить факты из первых рук.

ЛИМУЗИН ВЫЗВАЛИ СРАЗУ же… И через час неприметный клерк вошел в офис телеграфной компании, затем его подобрал лимузин и доставил в морг Хэмпстеда, но на этот раз клерк превратился в двойника Петри, так что даже Хаммонд, который стоял на страже рядом с мертвецом, не заметил разницы:

– Привет, Пит, это ты? Я думал, у тебя сегодня выходной!

– Джим Пибоди, собственной персоной, мистер Нэрком, – прокомментировал Клик, когда они вернулись в машину. – Изменился, конечно, за все эти годы, но все еще бедный старый Джим. Добросердечный, честный, но неграмотный. Мог только написать свое имя, и даже без заглавной буквы, бедняга. Дай мне посмотреть на руку. Я вижу фиолетовое пятно на верхней части большого пальца, а также следы на ладони. Хм-м-м! Какие-нибудь карандаши или перьевые ручки любого рода были в его карманах, когда его нашли? Нет? Этот старый карманный нож с костяной ручкой – его?.. Да, я бы хотел посмотреть. Открой нож, пожалуйста. Благодарю… Я так и думал, я так и думал… Эти носки были на нем?.. Бедняга! Как он дошел до этого?.. Дай мне один и… да… фотографии остальных четырех, пожалуйста. Спасибо большое. Нет, это все. Теперь надо позвонить мисс Вальмонд, если не возражаешь. Ты прав. Опусти жалюзи, Леннард. Подними жалюзи и снова открой шкафчик, Нэрком, и мы «выкопаем» мистера Джорджа Хэдленда из его двухмесячной могилы…

РОВНО ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ минут после восьми мистер Джордж Хэдленд был «откопан» и стоял с мистером Нэркомом в доме Роуз Вальмонд, слушая историю Роуз Вальмонд из ее собственных уст.

Роуз была представительницей того типажа, о котором все слышали, но который почти никто, по правде говоря, не встречал.

Это была женщина с ангельским лицом.

Как огорчала ее необходимость снова рассказывать эту историю о насилии и убийствах, можно было представить, слыша дрожь в ее сладком голосе, видя болезненное подергивание ее нежного рта и слезы, которые так легко выступали из ее нежных глаз.

– Мистер Хэдленд, я с трудом могу смириться с тем, что это вправду происходило, – сказала она пафосно. – Я не знаю этого мистера Баррингтона-Эдвардса, но я слабая женщина, и мне кажется ужасным восставать против такого злодея, как он. Но я не могу больше держать это в себе. Я чувствую, что это было бы равносильно соучастию, и мысль о том, что если я буду молчать, это, возможно, приведет к жертвам, почти свела меня с ума.

– Я вполне понимаю ваши чувства, мисс Вальмонд, – начал Клик, тронутый до глубины души ее глубоким страданием. – Но могу ли я сказать, что я думаю, что вы все сделали правильно? Я еще никогда не слышал, что Бог – это что-то, кроме Любви, для тех, кто выполняет свой долг, и вы, конечно, выполнили свой – перед собой, человечеством и Богом!

Прежде чем она смогла ответить, из прихожей послышались шаги, и глубокий, красивый мужской голос произнес:

– Роуз, Роуз, дорогая, я готов сейчас, – и почти в тот же момент высокий, стройный мужчина в одежде священника переступил порог и вошел в комнату. Он остановился, увидев остальных, и поспешно извинился.

– О, простите меня… – замялся он. – Я не знал, что у вас посетители, дорогая, иначе… А? Мистер Нэрком, если не ошибаюсь?