Человек, которого я убил

– Подожди! – перебил ее Виктор. В его голосе было столько боли и ужаса, что Полина слегка испугалась.

– Впечатляет, да? – с фальшивым легкомыслием засмеялась Полина. – Я и сама в полном ауте. Когда он мне все это рассказал…

– Дело не в том! – снова и на этот раз довольно резко перебил ее Виктор. – Что ты здесь делаешь? Как вообще…

– Знаешь, – Полина опять хохотнула, – все получилось в высшей степени случайно. Думаю, без руки Провидения не обошлось. У меня была бессонница, ну ты знаешь, со мной такое часто бывает. Вышла прогуляться, забрела в этот район, подумала, почему бы не зайти проверить, как тут у нас что. А может, ностальгия заела. В общем, зашла. И тут появляется он. У него был такой вид…

– Вид?

– По голосу было понятно, – быстро нашлась Полина и отметила для себя, что Виктору ни за что не станет рассказывать о том, что действительно видела Максима. Слишком уж его все это шокирует. А еще о вчерашней встрече в парке не стоит рассказывать, ну и… вообще, в эту историю – действительно необычную, разве она этого не понимает? – придется внести корректировки. – Чувствовалось, что человек по-настоящему испуган и потрясен. Мы должны ему помочь.

И она рассказала историю Максима, адаптируя ее по ходу, делая более удобоваримой для восприятия и не такой безумной. В ее изложении история звучала таким образом. Максим Данилов убил человека, который представлял для него опасность: то ли знал о нем что-то и пытался шантажировать, то ли просто по каким-то причинам (зависть, ненависть и так далее) сделал его жизнь невыносимой. Перед тем как совершить свое преступление, Максим написал объяснительную записку. Убийство оказалось для него слишком большим потрясением. В результате стресса он забыл, почему совершил это преступление и кем является человек, которого он убил. Записка пропала из дела. Максим считает, что это заслуга адвоката – она противоречила линии защиты, выбранной им. Максима оправдали, квалифицировав его действия как самооборону. Но как только он вышел на свободу, начался новый этап наказания: теперь Максима преследует человек, которого он убил. Понятно, что все это тоже только лишь следствие стресса. Но ему очень важно разобраться, что произошло на самом деле – кто этот человек и чем он так ему помешал.

К концу своего рассказа Полина поняла, что даже в таком очень подправленном виде эта история более чем сомнительна. Для Виктора. И для любого, кто бы ее услышал. Но лично ее, как ни странно, когда она все это проговорила, выстроив в систему, история окончательно убедила.

– Я думаю, мы должны начать с его адвоката, – деловито проговорила она. – С родственниками Максима я уже пыталась связаться – они не идут на контакт. Ты, кстати, захватил ноутбук?

– Да, взял, – подавленно сказал Виктор. – Я ведь всегда беру его с собой. И потом, ты просила…

– Захватить ноутбук? – Полина рассмеялась над его смущением: она понимала его состояние и то, почему он взял компьютер. Не на всякий случай даже и не только для того, чтобы ей подыграть. Он взял его интуитивно, неосознанно, точно так же, как она сегодняшним утром пришла в офис, в котором сто лет не была. – Я не просила тебя его взять с собой. Это уж твоя инициатива. – Она специально его уличила, чтобы смутить окончательно и отвлечь от дальнейших расспросов. – Ну что ж, прекрасно. Пробей тогда адвоката Беляева Семена Александровича. Я бы хотела с ним встретиться.

– А что пробивать-то? – угрюмо спросил Виктор.

– Ну… все. Телефон, адрес его конторы и так далее.

– Но разве Максим…

– Представь себе, он и этого не помнит. Выборочная память, знаешь ли.

– Странный клиент, – хмыкнул Виктор, но компьютер включил и сердито принялся за дело.

Работал он молча и, как показалось Полине, довольно долго. В офисе стояла какая-то раздраженная тишина, нарушаемая лишь стуком клавиш. Полина закрыла глаза и крутанулась в кресле – голова слегка закружилась, знакомое, но подзабытое ощущение. Это была еще одна старая привычка: думать с закрытыми глазами, покручиваясь в кресле. Все возвращалось, все становилось на свои места. И сейчас, с закрытыми глазами, так легко было представить, что не было этого ужасного года, не было аварии, жизнь, та, прежняя, обычная, наполненная делами и смыслом жизнь, продолжается.