Контора
Среда, 21-е
Ищейка покинула свою конуру на полчаса, и вот я снова пишу тебе всякую ерунду. Я получила твое письмо сегодня утром, когда выбегала из дому, — опаздывая, как всегда. Какое божественное письмо. Но почему такие мрачные намеки относительно того, что тебя могут куда-то отправить?!
Милый Билл, мне так нравится мое кольцо — это скандальное расточительство, хотя, ты знаешь, я обожаю бриллианты, — я просто не могу оторвать от него глаз.
Сегодня иду на какую-то скучную танцульку с Джеком и Хейзл. Мне кажется, они пригласили еще какого-то мужчину. Ты знаешь, какими всегда оказываются их друзья. У него обязательно будет торчать кадык и блестеть лысая макушка. Неблагодарно с моей стороны говорить так, но не в этом дело — ты ведь знаешь, да?
Послушай, милый, я свободна в следующее воскресенье и в понедельник, на пасху. Я, конечно, поеду к своим. Пожалуйста, приезжай тоже, если сможешь. А если не сможешь уехать из Лондона, я приеду к тебе, и мы отлично проведем вечер. (Да, кстати, тетя Мэриэн велела привести тебя к обеду в следующий раз, когда я у нее буду, но это можно отложить, правда?)
Идет ищейка. Куча любви и поцелуй.
Пэм.
Мы считали, что нам повезло с любовными письмами.
В роли отца майора Мартина выступил молодой офицер, который создал блестящий tour de Fоrсе.[8]
Письмо от 13 апреля и приложение к нему были столь характерны для лица старых времен, что выдумать их казалось просто немыслимым. Никто, кроме человека старой школы, не мог бы написать так. Вот это письмо и приложение: