Человек, который начал жизнь заново. Сборник рассказов

Немного отвлекусь. Как-то я был на мастер-классе драммера RHCP Чеда Смита. Стоило ему начать играть самый простой ритм, и все стало понятно: вот это уровень. Да, Чед играл на дорогом инструменте, да, его установка была идеально настроена, да, он играл на ударных уже более тридцати лет. И это не отменяет того факта, что по первым сыгранным нотам (у ударных они, кстати, тоже есть) никаких вопросов, кто перед тобой сидит, не осталось.

Наилучшим уровнем игры обладали технари. Им было плевать на общий расколбас. Не сбиться с ритма – вот основная цель. И звучали они неплохо. Но. Жирное такое НО. Это не вставляло. В этом не было жизни. Как если бы играли роботы для роботов. Я не хотел быть таким.

Про вокал и говорить нечего. Толпа недоартистов с настолько богатым и очевидным внутренним миром… Черт, даже вспоминать не хочется.

Поэтому когда я впервые услышал Джейка, у меня снесло крышу. Нет-нет, он не обладал каким-то значимым талантом. Более того, он даже не был лучшим вокалистом на том мероприятии. Меня привлекло другое: каждый раз его лицо становилось разочарованно-недовольным, если он лажал или не вытягивал партию – это раз. И два – он понимал о чем поет. Понимать, значит чувствовать. И Джейк чувствовал. А я верил ему.

Иногда я размышляю над феноменом искусства: музыки, литературы. Кино не в счет. Там все более очевидно. Но музыка… Это другое измерение. Музыка заставляет нас чувствовать иначе. Глаза не работают. Ты воспринимаешь ушами, а затем просыпается иное. Ты постепенно настраиваешь внутренний приемник на необходимую частоту. Если не удалось – переключаешь трек или меняешь исполнителя. Но если среди помех и шумов удается поймать резонанс, ты попал. Или в тебя попали – не важно.

Я уверен: творческий человек – больной человек. И через творчество он пытается выразить то, что не выходит выразить иным способом. Великие были полны противоречий, терзаний. Удалось вылепить из боли форму, ясно обрисовать ее – родилось нечто ценное, возможно, уникальное.

Мы не великие. Не Фредди или Курт. Среднестатистический человек может разделять наши идеи, но не в текущей форме – тяжелой для восприятия. Но мы определенно оставим свой след. Уже делаем это.

И, возвращаясь к творчеству: определенно, Джейк самый творческий из нас. Он способен заплыть далеко за буйки и опуститься на самое дно. Я считаю его своим другом.

Однако, вернемся к нашему басисту Крису.

В тот вечер, когда я впервые услышал Джейка, я не сразу обратил внимание на остальных участников группы. Когда же пелена восторга спала, а это случилось на последней песне, я пробежался глазами по гитаристам, барабанщику, басисту… И глаза мои полезли на лоб.

Да, это был Крис, но совсем другой. Заметно повзрослевший с момента нашего совместного выступления в стенах школы. Теперь он не был первой скрипкой. Он даже не выделялся на сцене, как это было ранее. В тот момент он показался мне подделкой. Возможно, случилось такое, что заставило его вести себя иначе. Ответа я, кстати, так и не получил. Вернее, получил, но не сильно ему поверил.

– Я пересмотрел жизнь. Правда. Ты помнишь, каким я был. Я помню, каким я был. Ну жесть же! Я бы спился. И подцепил бы какую-нибудь дрянь от местных девок. Поверь, я был близок к этому. Почему ты думаешь, будто только ты мог взяться за голову?

Почему я так думал?

Не стоит объяснять, как я вышел на Джейка. А учитывая, что Крис привел еще и ритм-гитариста – Алекса, можно с полной уверенностью сказать, что именно он повинен в создании нашей группы.

И, несмотря на произошедшее, я очень ему благодарен.

Сказать, что как только наш бэнд собрался, все закрутилось, завертелось – значит соврать самым наглым образом. По началу мы вчетвером (я, Джейк, Крис и Алекс) играли каверы на метал-группы, благо в то время они процветали. Но всем нам казалось, что это не то, с чем мы хотели бы разъезжать по стране с турами. Не хватало какой-то энергии, драйва, которых в нас, с виду вполне спокойных обычных ребят, оказалось предостаточно.

Догадаетесь, кто первым предложил ускорить ритм, превратить его в панковский галоп? Да, это был Крис. Он словно озвучил сидевшую у нас в головах мысль. И с того момента дело пошло на лад.

Число наших песен плодилось день ото дня. Число исполняемых каверов мы сократили сначала до пяти за репетицию, потом до трех, потом и вовсе оставили один, так, для разогрева.

Мелодии притаскивали Крис и Алекс. Бог знает, откуда они их брал. Судя по тому, насколько каждая новая мелодия отличалась от предыдущей, парни открыли поле для экспериментов. Джейк накидывал тексты. Во время игры я не разбирал, о чем он поет. В этом особенность барабанов – ты не слышишь никого, кроме себя и метроном.