Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище. (СИ)

Новое ощущение - металл крестика, холодящий кожу груди. Зачем он это сделал? Во время войны церковь Освободителя хорошенько искупалась в крови его народа. Почти десять лет Тайрек избегал контактов с духовенством, опасаясь, что не сможет сдержать ярость и убьёт кого-нибудь. Он не верил религии жителей Первого. С самого детства его обучали другим вещам, вдалбливали совершенно другие доктрины. Рассказы о величии Освободителя были ему чужды. Но даже если бы сааксец и верил им, то просто не смог бы изгнать из головы воспоминания об изуродованных сородичах. В своей жестокости церковь Освободителя переплюнула даже самые отмороженные армейские части Союза. Жрецы не просто убивали мирных жителей – они отрубали им руки и ноги, чтобы затем припаять искусственные конечности, после чего, проверив обратную связь протезов, начинали эксперименты. Людей били, препарировали заживо, обливали кислотой, поджаривали в печах и обдавали холодом, по пути заменяя повреждённые органы искусственными. Все результаты тщательно фиксировались. Сами того не зная, первенцы осквернили основной религиозный постулат Союза, гласящий, что человеческое тело священно, и модифицировать или изменять его – грех. Тайрек содрогнулся. Весь прогресс Первого Города в медицине был подпитан кровью сааксцев. Группа 838, вспомнил он - вот как передовые части учёных жрецов Первого Города называли себя.

Зазвонил коммуникатор, отвлёкая Тайрека от мыслей о прошлом. Продолжая шагать сквозь толпу, он поднёс запястье поближе к глазам и, чуть-чуть осветлив экран, начал вчитываться в пришедшее сообщение. Ему писала Элли: спрашивала, когда они смогут встретиться. У юноши тут же отлегло от сердца, на губах заиграла улыбка. Девчушке-то уже не терпится, подумал он, неторопливо продиктовав ответ.

- Сегодня вечером, возле моего жилого блока.

Вдруг на плечо легла чья-то рука.

- Так и будешь делать вид, что не заметил меня?

А преследователь был не робкого десятка. Левая рука, сжимавшая нож, задрожала от нетерпения, и пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержать её. Раньше в ситуациях «убей или будь убитым» Тайрек не мешкал с выбором. Он не сомневался – сейчас именно такая. Но его остановило ощущение узнавания - что-то в седовласом преследователе казалось ему до боли знакомым. Мужчина улыбался, обнажив ряды выбеленных искусственных зубов. При ближайшем рассмотрении сааксец вдруг понял, что преследователь ненамного старше его. Эта ситуация, эти ощущения…

- Дежа-вю, - сказал мужчина, улыбаясь ещё шире. Он протянул Тайреку руку, и тот осторожно её пожал. Ладонь в кармане сжимала нож так сильно, что от напряжения затекали пальцы.

- По пиву? Или ты предпочтёшь джин «Победа»? – спросил преследователь.

- Синтетическая дрянь для солдат. Лучше виски, - не своим голосом ответил сааксец. В горле будто встал комок, от которого невозможно было избавиться просто прокашлявшись.

- Здесь неподалёку есть неплохой бар. Идём, я покажу.

Не сказав более ни слова, мужчина повернулся к Тайреку спиной и устремился в неизвестном направлении.

- А ведь я мог сейчас убить тебя, - крикнул юноша. Незнакомец на секунду остановился, затем пожал плечами и сказал:

- Что же ты медлишь?

- Оцениваю твою полезность, - огрызнулся сааксец, но сам понял, как неубедительно это вышло. Его терзало любопытство. Убить он всегда успеет.

- Ну, так оценивай побыстрее, - бросил мужчина и пошёл дальше.

Когда Тайрек был ещё совсем мал, мать любила говорить ему: «Если сомневаешься в каком-то деле, сделай хотя бы один шаг – дорога появится сама собой». И он этот шаг сделал. А затем ещё один, и ещё. Сааксец следовал за неизвестным, надеясь, что это только нелепая попытка ограбления, но уже осознавал, что всё намного, намного хуже.

Тайрек знал этот бар. Владелец заведения утверждал, что он в точности повторяет лучшее злачное место в мире, существовавшее до Освобождения. На пожелтевших от табачного дыма стенах висели старомодные фотографии и таблички с непонятными надписями вроде «Нью-Йорк» и «Лондон». В углу стоял музыкальный терминал, переделанный под ретро-стиль и обшитый деревянными панелями. Музыка играла не слишком громко, но её было достаточно, чтобы заглушить конфиденциальные разговоры. Тайрек вздрогнул. Гомон разгорячённых мужчин и женщин, шипение льющегося алкоголя – атмосфера мигом взбодрила его. Окунись в эту жизнь – и не заметишь, как пропадёшь. После Приюта свободное посещение баров, частый разврат и дурь могли показаться вкусом свободы, но Тайрек лучше всех знал, что её суть далеко не в этом – и всё же духи вина сумели овладеть им на долгое время.

Незнакомец уселся за стол, раскрыл меню, щёлкнул коммуникатором, и система приняла заказ. Через пару минут к ним подошла официантка с бутылкой виски и стаканами. Всё это время сааксец молча смотрел на мужчину, пытаясь вспомнить, где же он его видел.