Человек, который построил Эдем. Часть первая: Чистилище.

- Вон в той стороне женская душевая, в той – мужская, ровно напротив – туалеты. Прямо – личные шкафчики, вам выдадут карточки и коды для них, можете складывать туда деньги и вещи. Если пройдёте туда дальше, то налево будет филиал Библиотеки, а направо – терминалы для доступа к Сети. И то и другое, понятное дело, платно. Ничего, вы здесь быстро освоитесь. А вот и ваши места!

Саймонс театрально махнул рукой в сторону пары покосившихся раскладушек. На кроватях рядом сидели тонкие как жерди женщины, с завистью смотревшие на сытых сестёр. В глазах Елизаветы застыл ужас. Казалось, девочка сейчас потеряет сознание.

- Располагайтесь! Ну а я вернусь к своим делам, – объявил Саймонс. Прежде чем он ушёл, Сабрина поймала его за рукав и быстро зашептала:

- Скажите мне, что это шутка, это же всего лишь шутка, дедушка не мог нас послать…

Саймонс аккуратно отцепил её руку и со всей любезностью заметил:

- Простите, но какой дедушка? По нашим документам, у вас даже нет имени. Насколько я знаю, вы сироты, брошенные родителями, родственников нет, дома тоже. Благодарите Бога, что существуют Семьи, готовые вас прокормить.

Сабрина медленно осела на кровать, даже не заметив, как Торес, сопровождаемый охранниками и ненавидящими взглядами, ушёл. Да, она всё-таки лишилась и имени. Женщины рядом сочувственно посмотрели на неё и спросили:

- И давно тебя бросили?

Сабрина, помолчав, прижала к себе Елизавету. Прямо перед её взором на небольшой колонне висело распятие. Скелет на нём ухмылялся девушке, будто её страдания только забавляли мессию. Вздохнув, девушка сказала:

- Очень давно.

20 июня, 541 год после Освобождения

Тайрек сбился со счёта дней. Его держали здесь почти месяц. А может быть и целый год. Каждый день боль. Окон в камере не было, единственным источником света служила лампа, висевшая прямо над головой. Лампочка никогда не выключалась. Из-за этого режим сна узника нарушился, а учитывая постоянные допросы и пытки, он с напряжением жил от избиения к избиению, дрожа в углу. Кормили раз в день. Или раз в шесть часов – Тайрек всё равно не мог сказать точно, поэтому просто ел каждый раз, когда что-нибудь приносили. Обычно на обед (или ужин?) была чашка с зелёной жидкостью, правда, лишённая вкусовых приправ, которые добавляли в обычную еду из утилизаторов. К тому же, питательных веществ в каждой порции явно было меньше, чем нужно. Тайрек философски смотрел на своё усыхающее тело и вспоминал времена, когда ему приходилось тянуть несколько корок хлеба и флягу воды по три дня. Примерно раз в сутки узника стабильно допрашивали двое мужчин в аккуратных костюмах, идеально подогнанных под их фигуры. Допрос начинался со стандартных вопросов: как его зовут, откуда он, как проник в Город, являясь бывшим партизаном Союза, как выбрался из Приюта, куда он дел чип действующего гражданина, и, в конце концов, всё приходило к одному лишь вопросу – где чертежи?

После того, как Тайрек не отвечал на последнее, начиналась «обработка», как называл процесс пыток один из мучителей, тот, что повыше. Узник мысленно обозвал его Башней. Второго, перекачанного, он называл Допингом. Разведчик явно большую часть времени находился под действием наркотиков, его налитые кровью глаза с непритворной ненавистью сверлили Тайрека каждый день. Оба мучителя любили поиграть в «хорошего копа, плохого копа». Допингу роль хорошего копа удавалась очень слабо, он то и дело срывался и начинал без причины избивать сааксца, даже когда тот давал правильные ответы. В такие моменты Тайрек часто отключался, а потом просыпался в камере, находя всё новые и новые повреждения на своём теле. Что-то подсказывало ему, что боль обычно переносил Керн. Все ощущения доставались старому бандиту, место он освобождал только после того, как медики начинали лечение тела Тайрека.

Сааксец удивлялся, как ему оставили хоть какие-то целые кости. Когда у него был открытый перелом руки, мучители догадались «обработать» его ноги. Опять же, самого момента ломки он не застал – Керн снова принял всю боль на себя. Тайрека больше всего удивляло, что голоса вдруг затихли. Даже языкастая Мира вдруг заткнулась, хотя, казалось бы, это единственный мучитель, который никогда не покинет сааксца. Тайрек подозревал, что это связано с той дрянью, что разведчики вводили ему каждый раз перед допросом. Каким-то образом, она заставляла его личности замолчать, но это всё же не мешало Керну захватывать контроль над телом. Вполне вероятно, что Мира также иногда включалась в допрос, а он это просто забыл. Казалось, однако, странным, что в момент, когда Мира сдала тело разведчикам, сам Тайрек всё прекрасно видел и ощущал – просто ничего не мог поделать. Над этой загадкой сааксец всё ещё ломал голову.