Человек, который построил Эдем

Последовавший взрыв разметал людей как вырванные листки блокнота. Рабочие издали победный клич. Подняв вверх руку с пистолетом, Сабрина заорала:

— За мной! — и рванула вперёд. Охранников оказалось не меньше сотни, они заполонили весь холл, но это не остановило бунтовщиков. Они вонзились в толпу стражи, тыкая ножами, стреляя в головы, размахивая дубинками. Сабрина схватила ближайшего бойца Тореса за шиворот, ткнула ствол пистолета в визор и спустила крючок. Пуля пробила шлем насквозь, через дыру в затылке вырвались осколки черепа и кусочки мозга, вперемешку с бронепластинами. Ударами шоковой дубинки принцесса крушила дезориентированных после разорвавшейся гранаты противников, стреляла из пистолета, ревела, вкладывая в свой крик всю обиду, злость и разочарование прошедших месяцев. Эта была её лебединая песня, её кровавая расплата, её большой взрыв, создавший новый мир. «Попробуйте меня остановить, — с ненавистью думала Сабрина, сворачивая шею повернувшемуся спиной охраннику. — Попробуйте — и умрите, как собаки».

Диомед короткими очередями из пулемёта расчищал себе путь, стараясь экономить патроны, но их всё равно надолго не хватило. Врагов было просто слишком много, и все они таскали защиту. Отбросив бесполезное оружие, Диомед невозмутимо подхватил валявшийся щит и начал размахивать им, оглушая и валя оппонентов на пол. На Сабрину с криками нёсся охранник с ножом, но волна бунтовщиков накрыла его, переломала кости, сорвала броню, а затем растоптала в кровавую кашу с визгом и улюлюканьем. Под тяжёлым сапогом треснул хлипкий череп. Очередная жизнь оборвалась в злобе и страданиях.

Рабочие ревели, разрывая врага. Ухали дробовики, пистолеты и винтовки. Дравшемуся рядом с Сабриной юноше разнесло пулей плечо, и он завопил от боли. Его крик прервала опустившаяся на голову дубинка охранника. Принцесса подсекла стражника и ударом в кадык отомстила за несчастного мальчишку.

— Смотрите, куда стреляете! — закричала она. — Цельтесь, вашу мать! Вы так друг друга перехерачите!

Казалось, рабочие послушались — огонь стал более сосредоточенным и точным. Но то тут, то там падали срезанные дружескими пулями бунтовщики. Сабрина не могла с этим ничего поделать, и просто продолжала драться, выплёскивая ненависть на лизоблюдов Тореса.

— Они отступают! — разнёсся над головами чей-то оклик. — Враг сдаётся!

И правда: охранники дрогнули, осознав, что броня их больше не спасает. Кто-то медленно отступал назад, пытаясь обороняться, а кто-то развернулся на месте и сразу же драпанул. Толпа бойцов в вестибюле начала рассасываться — часть бойцов возвращалась на верхние этажи, другие же бросились к главному входу. Как только избранные вырвались наружу, из Приюта, исход был предрешён.

— Не дайте им закрыть двери! За ними! — крикнула Сабрина. Слишком поздно. Тонкий ручеек охранников, тёкший к главному входу, прервался. Последний выбежавший захлопнул двери. Послышалось пиканье — стражники кодировали дверь снаружи, а значит, чтобы вырваться, придётся её вырезать. Оставшиеся внутри ударились о безжалостное железо, забарабанили кулаками, пытаясь достучаться до своих запаниковавших коллег. Бунтовщики, не размениваясь на сантименты, расстреляли их в спины. Как только пал последний боец Тореса в вестибюле, Сабрина оглядела поле развернувшейся битвы.

Мёртвых бунтовщиков оказалось больше, чем охранников — бронированные ублюдки сражались так, будто настал конец света. Вполне возможно, с их точки зрения бунт им и являлся. Сабрина опустила пистолет и дубинку, ощущая боль в плечах и руках. Кровь врагов текла по её бледным шрамам свежими водами по высохшему руслу. Давно она так не дралась, очень давно. Каждый раз, схватываясь с охранниками в коридорах, принцесса знала, что не нанесёт большого вреда. Но сегодня она боролась за свою жизнь. Ни один боец Тореса не пощадил бы её. Не после того, что произошло.

Сабрина двинулась к опустевшим столам администраторш — ей нужно проверить, у себя ли ещё Торес или нет. И только оказавшись совсем рядом, она рассмотрела измочаленные, лишившиеся человеческого облика трупы секретарш и чиновниц, встречавших её у входа. В пылу боя бунтовщики не щадили никого. А может, кто-то посчитал, что убийство ни в чём не повинных девчонок — тоже часть борьбы с системой.

Сабрина сжала кулаки так, что они побелели. Диомед тронул её за плечо.

— Проверь Тореса, — посоветовал лысый громила. — Здесь ты ничего сделать не смогла бы.

Принцесса торопливо кивнула и скрипнула зубами. «Я не жалею ни о чём, — повторила она. — Это мой выбор. Я дойду до конца».

Она пробежалась непослушными пальцами по клавиатуре, вызвала системные файлы и карту. Коммуникатор Тореса был отключен, а камеры в кабинете показывали лишь пустой стол.

— Сбежал, мать его! — вскричала Сабрина, ударив кулаком в монитор. Стекло треснуло вместе с кожей на костяшках. Принцесса, не задумываясь, оторвала кусок материи от рукава и начала перевязывать руку. — Сукин сын!

— Этого следовало ожидать, — всё так же невозмутимо ответил Диомед. — Нам пора уходить.