Человек, который шел к счастью. Реквием (СИ)

Ровно в полночь по западноевропейскому времени в Брюсселе началась пресс-конференция генерального секретаря НАТО, призвавшего весь мир сплотиться для отражения русского варварства. В это же время подводные лодки и корабли альянса нанесли удары крылатыми ракетами и авиацией по десяткам военных кораблей России на море и в главных военных портах -- Владивостоке, Севастополе, Мурманске, Калининграде. Вслед за кораблями пришла очередь военной инфраструктуры; бомбардировщики, взлетавшие с аэродромов Ыспарты и Хайфы, обрушили груз высокоточных бомб на Севастополь; штурмовые самолёты, взлетевшие из-под Кракова, раздолбили в щепы большую колонну военной техники, вытягивавшуюся из Беларуси под Смоленск. Данные аэроразведки подтвердили, что колонна содержала грузы, необходимые для широкомасштабной полицейской операции. Это была одна из тех групп, которыми по плану российского командования следовало пожертвовать.

К утру участь Севастополя разделил и Калининград. Сценарий дальнейших действий был до секунды проработан на командно-штабных играх. В случае, если бы всё продолжало идти как идёт, и Россия упала бы в пламя долгожданного мятежа, миротворцы НАТО могли бы отступить, ограничившись гуманитарными и бомбардировочными миссиями. Среди стратегов западного мира не было наивных людей, разделявших убеждения нашего блоггера, что Россию можно безопасно оккупировать и взять под контроль ради каких-то там идеалов. Политическое поражение и признание военной недееспособности страны новым правительством -- это была задача-максимум для тех, кто планировал операцию НАТО.

В случае же, если бы хоть одна российская воинская часть, хоть одна единица военной техники пересекла границу любой из соседних стран, для демонстрации политической воли Запада перед стратегами поставлена была задача ограниченного применения тактического ядерного оружия. Планировалось показать этим всему миру, что в современных условиях само наличие атомной бомбы не значит ничего, что это всего лишь страшилка из прошлого. Все военные расчёты сходились на том, что уничтожение нескольких баз тактическими боеголовками не приведёт к полномасштабному ядерному конфликту, так как ни одна держава мира не готова будет к его последствиям. Политикам нужна была очередная убедительная победа, а не затяжная война, в которую никто не хотел ввязываться.

Стратеги не учитывали при этом того простого факта, что иногда единственной защитой обречённых является нападение.

IIId. Rex tremendae majestatis (Царь величественной силы)

Никто не объявлял никому никакой войны, рейсы из аэропортов вылетали на Запад по расписанию, но наш блоггер был умным человеком и чувствовал, что прежний режим не сдастся так легко. Он боялся всего и разом: призыва в армию, экономической блокады, резкого ухудшения ситуации со своими любимыми продуктами. Поэтому, услышав об ультиматуме, он не просто блаженно улыбнулся, но и поставил себе отметку: пора действовать! Запах кофе и круассанов на пропитанной утренним солнцем улочке манил его вдаль. Так из блоггера он превратился в беглеца.

Начал он с того, что одолжил небольшую сумму у каждого из друзей; вышло несколько десятков тысяч евро. Затем обменял собственные сбережения на валюту, занял микрокредиты в паре киосков -- сумма получалась внушительная! В очередях, на улицах обсуждали ультиматум, называли российского президента "молодцом" и были уверены, что он высокомерно отвергнет всякое враждебное предложение. Блоггер слушал это и улыбался -- он знал или считал, что знает, как именно варится супчик на кухне мировой политики. У России просто нечем отбиться! Пора сдаваться, пора! Нельзя до бесконечности жить блефом. Но, пока агония продолжается, лучше быть где-нибудь подальше от издыхающего зверя...

Он купил билет до Римини, приехал в аэропорт за три часа до рейса. На паспортном контроле его любезно встретили и столь же любезно препроводили в стерильную зону, в зал ожидания. Никто не останавливал его, не приставал, не пытался воззвать к его патриотизму -- на что он втайне надеялся, продолжая в душе считать себя искупителем грехов человечества. Но к нему относились как к простому пассажиру, и никто не знал, какой клубок чувств и мыслей обуревал душу беглеца в миг расставания с родиной. Преобладающим среди этих чувств было, конечно, злорадство. Он так хотел представить себе рожи таможенных чиновников и паспортных контролёров, стоящих на слушании собственного дела перед неизбежной в будущем люстрационной комиссией!