Человек, который смеется

Смех королей похож на смех богов, в нем всегда есть нечто жестокое. Лорды стали потешаться. К смеху присоединились издевательства. Вокруг говорившего раздались рукоплескания, послышались оскорбления. Его осыпали градом убийственно ядовитых насмешек.

– Браво, Гуинплен! – Браво, «Человек, который смеется»! – Браво, харя из «Зеленого ящика»! – Браво, кабанье рыло с Таринзофилда! – Ты пришел дать нам представление! Прекрасно! Болтай сколько влезет! – Вот кто умеет потешить! – Здорово смеется эта скотина! – Здравствуй, паяц! – Привет лорду-клоуну! Продолжай свою проповедь! – И это пэр Англии?! – А ну-ка еще! – Нет! Нет! – Да! Да!

Лорд-канцлер чувствовал себя довольно неловко.

Глухой лорд Джеме Бутлер, герцог Ормонд, приставил в виде рупора руку к уху и спросил у Чарльза Боклерка, герцога Сент-Олбенс:

– Как он голосовал?

Сент-Олбенс ответил:

– Он недоволен.

– Еще бы, – заметил герцог Ормонд, – можно ли быть довольным с эдаким лицом!

Попробуйте вновь подчинить себе толпу, когда она вырвется из-под вашей власти; а ведь любое собрание – та же толпа. Красноречие – удила; когда удила лопнули, собрание встает на дыбы, как необузданный конь, и будет брыкаться до тех пор, пока не выбьет оратора из седла. Аудитория всегда ненавидит оратора. Это – истина, недостаточно известная. Некоторым кажется, что стоит лишь натянуть поводья, и порядок восстановится. Однако это не так. Но всякий оратор бессознательно прибегает к этому средству. Гуинплен тоже прибегнул к нему.

Некоторое время он молча смотрел на хохотавших вокруг него людей.