Человек, который умер дважды

Эти трое – как раз из тех, кого Ибрагиму следует бояться, и он это понимает. Но они его вовсе не пугают. Молодежь вечно околачивается с велосипедами на углах улиц, так будет всегда. В Файрхэвене, в Лондоне, в Каире.

Ибрагим видит впереди «Дайхатсу». На обратном пути он завезет ее на мойку. В первую очередь чтобы отблагодарить Рона, но еще и потому, что ему нравится мойка машин. Он достает свой телефон. Это первое, чему он сегодня научился.

За парковку можно заплатить через мобильное приложение. Может, и неплохо, что теперь все смотрят в свои телефоны? Если у тебя в кармане – все знания и достижения человеческой истории, наверное, не грех потратить время на их изучение…

Велосипеда Ибрагим не слышит, зато чувствует, как он проносится мимо, видит руку, которая тянется к его мобильнику и дергает так, что Ибрагим валится с ног. Он падает на бок и катится до самого бордюра. Плечо, ребра в тот же миг пронзает боль. Рукав пиджака порван. Удастся ли зачинить? Он надеется, что да, – это его любимый пиджак, – но разрыв выглядит неприятно, белая подкладка торчит, словно обломок кости. Он слышит шаги – кто-то бежит – и мальчишеский смех; шаги приближаются. Ибрагим ощущает два пинка – один в спину, другой в затылок. Его голова снова бьется о бордюр.

– Райан, ходу!

Дело плохо. Ибрагим это понимает. С ним произошло что-то серьезное. Он хочет шевельнуться и не может. Сырость из водостока просачивается сквозь шерстяную ткань брюк, во рту появляется вкус крови.

Опять кто-то бежит, но Ибрагим не в состоянии защищаться. Лицо холодит бордюрный камень. Шаги смолкают, однако его больше не пинают. Он чувствует чьи-то руки на своих плечах.

– Дружище. Дружище! Господи! Кристин, вызывай скорую.

Да, приключения всегда заканчиваются скорой помощью, кем бы ты ни был. Насколько велик ущерб? Всего лишь переломы? Переломы в его возрасте – это достаточно плохо. А может, что похуже? Его ударили по затылку. Что бы ни случилось дальше, одно Ибрагим знает наверняка. Он допустил ошибку. Не следовало так рисковать. Больше не будет поездок в Файрхэвен и сидения с книжечкой в кресле. Где, кстати, его новые книжки? Мокнут на асфальте? Его кто-то трясет.

– Дружище, открой глаза, не спи!

«Но у меня же открыты глаза», – думает Ибрагим и тут же осознает, что это не так.

Глава 6

Потягивая второй бокал «Мальбека», Элизабет слушает рассказ своего бывшего мужа Дугласа Миддлмисса о международной организации по отмыванию денег. Из этого рассказа постепенно становится понятно, почему Дугласу в его возрасте понадобилась нянька.

– Мы давно к нему подбираемся, к этому Мартину Ломаксу. Прекрасный большой дом, куча денег, при этом все доходы задокументированы. Ребята из отдела экономической безопасности его и пальцем тронуть не могут. Но что известно, то известно, верно?

– Верно, – подтверждает Элизабет.

– В его дом кто только не приходит в любое время дня и ночи. Русские, сербы, турецкая мафия. Всех тянет в жилище отшельника на окраине сонной деревушки. Хэмблдон, знаешь такую? Там изобрели крикет.

– Прискорбно, – говорит Элизабет.

– «Рейндж-роверы», «Бентли» так и снуют по сельским дорогам. Арабы на вертолетах, словно они там на службе целый день. Однажды главарь ирландских республиканцев выпрыгнул с парашютом из одномоторного самолетика и приземлился прямо у него на лужайке.

– А чем он занимается? – спрашивает Элизабет. – Неофициально.

– Страхованием, – отвечает Поппи.

– Страхованием?

– Он типа банка для крупных криминальных группировок, – поясняет, подавшись к Элизабет, Дуглас. – Скажем, турки закупают в Афганистане героин на сто миллионов фунтов. Сразу всю сумму они не выплачивают.

– Так же, как за холодильник, – полный расчет после доставки, – добавляет Поппи.

– Спасибо, Поппи, – благодарит Элизабет. – Что бы я без вас делала?

– Ну вот, они вносят страховой депозит миллионов на десять надежному посреднику, – продолжает Дуглас. – Как залог доверия.

– А посредник – Мартин Ломакс?

– Да, они все ему доверяют. И ты доверилась бы, если бы познакомилась с ним. Удивительный парень: злодей злодеем, но надежный. Среди злодеев редко найдешь такого, на которого можно положиться. Сама знаешь.

Элизабет кивает.

– Так что, у него полный дом налички?

– Бывают наличные, бывает и более экзотический товар. Бесценные полотна, золото, бриллианты, – говорит Дуглас.

– Один узбекский наркоторговец заложил первое издание «Кентерберийских рассказов»[3], – вставляет Поппи.

– Любое ценное имущество, – кивает Дуглас. – Он хранит его в комнате-сейфе в собственном доме. Если сделка проходит благополучно, Ломакс возвращает заклад, и его нередко используют повторно. А если срывается, заклад уходит на компенсацию.

– Полагаю, это хранилище достойно внимания, – говорит Элизабет.

– Уверен, что в любой момент там найдется полмиллиарда наличными, столько же в золоте и драгоценностях, в похищенных полотнах Рембрандта и в китайском нефрите стоимостью в миллионы. И все это – в нескольких милях от Винчестера, представь себе.

– Откуда вам все это известно?