Человек-невидимка в стразах

Лекарь наконец-то оторвался от компьютера и начал медленно изучать меня сонным взглядом. Я набрала полную грудь воздуха, собираясь высказать ему все, что про него думаю, но тут в ординаторскую вошла чуть полноватая женщина и радостно воскликнула:

– Александр Григорьевич! Наконец-то я вас нашла!

– Слушаю, – с оттенком раздражения в голосе отреагировал медик.

– Вы меня помните? Васюкова Римма Марковна, – представилась незнакомка.

– Если вы опять пришли расспрашивать о сыне, то ничем помочь не могу, – покраснел Александр Григорьевич, – я уже сто раз вам говорил: его здесь не было. И перестаньте сюда ходить…

– Васюков Артем Петрович, – перебила врача Римма Марковна, – попробуйте вспомнить! Умоляю!

– Может, сюда и доставляли такого, но он скорее всего отказался от помощи и ушел, – предположил врач, – по документам такой не числится.

– Вообще-то мы еще не закончили разговор, – обозлилась я на мадам Васюкову. – Я пришла сюда раньше вас.

– Это с какой стороны посмотреть. Лично я тут уже давно нахожусь! – парировала тетка.

Мне стало смешно.

– И где же вы прятались, когда я вошла в кабинет? Подождите за дверью! Невоспитанно врываться к доктору без стука и уж совсем неприлично заводить разговор, когда в комнате находится посетитель!

– Лучше вам поцапаться в коридоре, – Александр Григорьевич решил избавиться разом от нас обеих.

– Я не уйду, пока не получу от вас ответа! – не сговариваясь, хором воскликнули мы.

Доктор зацокал языком и с крайне озабоченным видом уставился в компьютер. Я решила проявить настойчивость и бесцеремонно потрясла его за плечо.

– Эй, я ничего особенного не прошу! Дайте мне справку о пребывании в клинике, верните мои туфли, и мы распрощаемся навсегда.

– Фамилия? – буркнул эскулап.

– Тараканова, – с трудом сдерживая ругательство, вертящееся на языке, сообщила я.

Доктор выпрямил спину.

– Не могу дать вам выписку!

– Почему? – зашипела я, удивленная молчанием Риммы Марковны.

– Вы не лежали в нашей больнице, – объяснил Александр Григорьевич.

Я ощутила, как к лицу приливает жар.

– Простите, не поняла? Где я стою?

– В кабинете, – сообщил медик.

– А до того спала на каталке в коридоре, – уточнила я, – то есть я нахожусь в клинике.

– Но вас еще не оформили! – воздел указательный палец травматолог. – Здесь приемное отделение, так что можете спокойно отбывать восвояси, больница пока не взяла на себя ответственность за состояние вашего здоровья.

Меня трудно выбить из колеи, но доктору это удалось.

– ДТП случилось после полудня, – растерянно пробормотала я, – часы в вашем кабинете показывают пять. И мне, жертве аварии, по сию пору не оказали помощь?

– У нас очень много работы, я, между прочим, завотделением, а вынужден из-за отсутствия кадров дежурить здесь, на приеме, – отбил подачу Александр Григорьевич. – Радуйтесь, что вы не в том состоянии, когда я должен других бросить и вами заняться.

– Хм, действительно… – признала я его правоту. – А что у вас считается поводом для тревоги? Оторванная голова? И почему я не помню, ни как меня вынимали из машины, ни как сюда доставили?

Александр Григорьевич громко чихнул.

– Вопрос не по адресу. «Скорая», видимо, вам что-то вколола. Они, как правило, сразу внутривенно коктейль забабахивают, если человек психически не стабилен. Короче, хотите уйти?

– Да, – кивнула я.

– До свидания! – радостно выпалил Александр Григорьевич. – На вас карту завести не успели, следовательно, вас тут и не было.

– Где мои туфли? – вопросила я.

– Узнайте у среднего медперсонала, – насупился добрый Айболит.

– И что с моей машиной? – осведомилась я.

– Поинтересуйтесь у сотрудников ГАИ, – последовал ответ.

Я заколебалась. Если я сейчас схвачу со столика графин с мутной водой и шарахну им врача по лысине, сочтут ли мой поступок естественным следствием перенесенного стресса? Интересно, мне просто вколют новую порцию транквилизатора или Александр Григорьевич истошно завопит: «Убивают!» – и в кабинет ворвется местная охрана?

С одной стороны, я испытывала острое желание перейти от слов к грубым физическим действиям, с другой – обезьянник в районном отделении милиции намного хуже даже этой больницы… Нечеловеческим усилием воли мне удалось подавить праведный гнев. Я вылетела в коридор, села на ободранный стул рядом с мальчиком, упоенно листавшим комикс, и постаралась объективно оценить свое положение.