Человек перед лицом смерти

За время героической борьбы невероятное количество образов и картин прошло перед его глазами. Он был в них и наблюдателем, и участником. Рвота сопровождалась видением гигантских, пугающих созданий различного вида, нападающих и пытающихся его уничтожить. Он видел тысячи агрессивных и разрушительных батальных сцен, а также другие ситуации, в которых «люди погибали и избавлялись от себя». Был долгий эпизод, во время которого Джесс видел многочисленные свалки, заполненные трупами, тушами, скелетами, гниющими отбросами, мусорными баками, и все это воняло. Его собственное тело валялось там же, завернутое в вонючие бинты, изъеденное раком, кожа вся полопалась, из нее текло, и она была сплошь покрыта злокачественными язвами. Затем из ниоткуда появился огненный шар, втянувший все месиво и весь мусор в очищающее пламя и поглотивший их. В результате тело и кости Джесса были уничтожены, но душа сохранилась. Он увидел себя на Страшном Суде, где Бог (Иегова) взвешивал его праведные и грешные поступки. В этот, как Джессу представлялось, час последней расплаты в памяти вспыхивало бесчисленное количество воспоминаний из всех периодов жизни. Наконец, совершенное им добро перевесило грехи и проступки. Будто распахнулись тюремные врата, и он стал свободен. Тут же послышалась божественная музыка, пение ангелов, и Джесс начал постигать смысл переживания. Нижеследующее обращение пришло к нему сверхъестественным, внечувственным образом и пронизало все его существо: «Когда ты умрешь, твое тело будет уничтожено, но ты будешь спасен. Душа будет с тобой вечно. Ты вновь вернешься на землю, и вновь будешь жить, но не знаешь, чем станешь на будущей земле».

В результате этого переживания боли у Джесса ослабели, а депрессия и тревога исчезли. Он вышел из сеанса с глубокой верой в возможность перевоплощения, то есть с концепцией, чуждой его собственной религиозной традиции, и которую его сознание сотворило при данных необычных обстоятельствах. Было очень трогательно наблюдать, как Джесс борется с ограниченностью своей эрудиции, чтобы воспринять характер и суть переживания. Он не знал, что, говоря о перерождениях, описывал концепцию, являющуюся становым хребтом религиозной и философской мысли Востока, а также составной частью многих других культурных традиций. Он был некатегоричен в формулировках и буквально оправдывался, когда говорил о своем новом убеждении, боясь, что сомнение в традиционных христианских ценностях может быть воспринято, как симптом психического расстройства.

По-видимому, у Джесса развилось новое отношение к неизбежности смерти, и он по-иному подошел к признанию положения, в котором находился. Перспектива грядущего рождения освобождала его от цепляния за тело, уничтожаемое раком. Теперь он рассматривал тело, как тяжесть и несправедливое усложнение жизни своей верной подруги и ее сестры, взваливших на себя обязанности по поддержанию его функционирования. Джесс мирно скончался спустя пять дней — возможно, чуть раньше, чем следовало, — капитулировав в борьбе с неизбежностью смерти, будто торопясь получить новое тело на «будущей земле».

СЮЗАННА

Сюзанну прислал к нам ее лечащий врач из отделения гинекологии Синайской больницы. Она была привлекательной, тонко чувствующей и умной женщиной, разведенной, матерью троих детей. В момент нашей первой встречи ей было 32 года, и она занималась изучением психологии. Сюзанна была госпитализирована по поводу застарелого рака в области гинекологии с множественными метастазами в тазовой области. Несмотря на полное удаление матки и последующий курс интенсивного облучения, новообразования затронули нервные центры, расположенные вдоль спинного хребта, что причиняло невыносимые боли, лишь частично смягчаемые морфином. Лечащий хирург предложил провести хордотомию, то есть операцию на спинном мозге, состоящую из перерезания некоторых нервных пучков, ответственных за передачу болевых импульсов. Сюзанна стояла перед серьезной проблемой: она отчаянно жаждала уменьшить боль, но в то же время не могла решиться на рискованную операцию, последствием которой могли стать паралич ног и недержание мочи. Она впала в глубокую депрессию, вплоть до серьезных размышлений о самоубийстве; чувствовала себя абсолютно опустошенной, не проявляла ни к чему интереса и ничем не могла заниматься. Сюзанна охотно откликнулась на предложение о проведении психоделической терапии, особенно, когда узнала, что иногда ее следствием было смягчение неустранимых болей, вызванных раковыми заболеваниями.