Человек с чужим прошлым

Драться Дымша не боялся и умел. В свое время он настойчиво изучал приемы рукопашного боя, чтобы уметь защищаться даже от вооруженного противника, помня, как страдал от раны в простреленной ноге, лежа один, в темноте, на чужой земле. Тогда Дымша поклялся себе, что подобное больше не повторится.

Тараканов моложе, но легче весом, а пан Алоиз только прикидывался слабаком. Оставаясь один в своей комнате, он часами проделывал специальные упражнения, тренировал тело, работая до седьмого пота. Ну, подходи, Тараканов, получи свою пайку! Видно, мало тебе сидения по горло в болотной жиже?!

Чуть согнув руки в локтях, опустив подбородок к широкой груди, Дымша шагнул к противнику и неожиданно ударил его ногой в живот. Второй удар должен был прийтись в голову, когда Тараканов согнется от боли…

Но от боли скорчился сам Дымша. Ловко увернувшись, Тараканов жестоко врезал ему по почкам, вложив в удар всю силу накопившейся злости.

Не дав Дымше опомниться, он подскочил к нему, потянув за плечо, приподнял с мягкого настила из мха, на который упал Алоиз, и снова ударил. В солнечное сплетение.

Перед глазами у Дымши поплыли радужные круги, горло словно перехватило жесткой рукой. Так ему не доставалось уже давно.

Немного отдышавшись, он осторожно приоткрыл глаза: Тараканов сидел в стороне, отвинчивая крышку у фляжки с коньяком. Дымша поднялся, вынул из кармана нож. Щелкнула пружина, выбросив остро отточенное лезвие, тускло блеснувшее в слабом свете рождающегося дня.

– Я зроблю з вас пиль! – прошипел он, делая шаг к Тараканову.

Глаза у того потемнели.

– Тебе что, мало? – угрюмо поинтересовался он, отложив фляжку.

Дымша, не отвечая, прыгнул на него, целясь ножом под ребра, чтобы, ударив, провернуть клинок в ране – и конец! О последствиях он уже не думал – затоптать этого россиянского босяка без роду и племени, заставить лизать сапоги, убить, разодрать на части!

Тараканов едва успел перехватить руку Алоиза с ножом, и они покатились по земле, сипя от натуги…

Когда Дымша пришел в себя, то увидел серое, низкое небо с медленно плывущими по нему дождевыми облаками. Свет заслонило лицо Тараканова, в губы ткнулось горлышко фляги. Дымша жадно глотнул спиртное, закашлявшись, сел. Все тело болело, ломило отбитую поясницу, плохо слушалась вывернутая правая рука.

– Ну, как вы? – спросил поддерживавший его под спину Тараканов.

– Дайте еще, – Алоиз кряхтя и стеная потянулся к фляге.

– Будет! – отвел его руку Владимир Иванович. – Не то опять впадете в бешенство.

Дымша сел, ощупывая лицо – оно было цело, если не считать ссадины около уха. Видно, содрал кожу о сучок, когда боролись на земле.

– Где вас так научили драться? – поляк полез за сигаретами, закурил. – Слава Деве Марии, что мы оба живы. Даже не разбили мне физиономию. Спасибо.

– Не хватало еще, чтобы выясняли, почему мы подрались, – хмыкнул Тараканов. – Или хотите сами доложить Ругге, что не подали сигнала тревоги при появлении русских?

– Зачем же? – быстро ответил Дымша. – Мы оба в одной лодке и ни к чему ее раскачивать. А насчет сигнала… Я слишком перебрал вчера, а вы меня оскорбили!

– Конечно, вернувшись, я должен был лобзать вас в зад за то, что чуть было не отправился на тот свет или в гости к энкаведэ. Впрочем, это равносильно.

– Помогите встать, – попросил Дымша.

– А вы опять полезете в драку?

– Хватит уже, – вполне искренне признал Алоиз. – Пора возвращаться. И… я могу на вас надеяться?

– Можете, – буркнул Тараканов, подавая ему руку. – Ну вас к дьяволу, Дымша! Идите впереди. Мне надоело от вас отбиваться. Хоть бы извинились.

Дымша, не отвечая, собрал разбросанные по полянке вещи и, прихрамывая на когда-то раневую ногу, пошел к замку. Сзади, хлюпая носом, тяжело шагал Тараканов.

Мысли в голове у пана Алоиза теснились невеселые. Ему очень не нравилось умение Тараканова драться – ну где его могли так распрекрасно обучить? От Бога такие вещи не даются – это Дымша знал по собственному опыту. И не донесет ли он? Дернул же черт сегодня рискнуть. Показалось, что это шанс, да, к несчастью, только показалось. Как быть теперь: подождать другого случая, или самому, не дожидаясь разворота событий, пойти к Ругге и поделиться сомнениями, сдав со всеми потрохами милого Владимира Ивановича: что он ему в конце-то концов родственник?..

Глава 3

Крепкие, с тщательно подпиленными ногтями, пальцы Ругге быстро пробежали по торцам карточек, стоявших в узком деревянном ящичке.

– По-моему, даже ящичек прежний? Не находите?

– Вы правы. Позвольте? – пан Викентий небрежно подтянул к себе картотеку. Абверовцу пришлось убрать руку; пес, лежавший у его ног, поднял голову и глухо зарычал.

– Тихо, Дар! – прикрикнул на него Ругге. – Видите, даже он считает себя хозяином картотеки.

– Но здесь только часть ее, – откликнулся быстро просматривавший материалы Марчевский. – Причем, как мне кажется, не самая лучшая.

– Не это главное. Надо попробовать, подойдет ли ключ, которым вы владеете, – довольно равнодушно сказал Ругге.