Человек с чужим прошлым

– Да, экселенц, – склонил голову Бергер. Обращение «экселенц», принятое к генералам вермахта, очень нравилось Этнеру. – Материал подготовлен, абвер задействован: произойдет именно та утечка информации, которая нам нужна.

– Есть ли там подходящие люди? – Этнер откинулся на спинку рабочего кресла и не мигая уставился в лицо подчиненного. – Оправданна ли ваша ставка на абверкоманду Ругге?

– Введены в действие и запасные варианты, – выдержал взгляд шефа Бергер. – Но все же наиболее вероятно именно там. Мой человек прибыл на место, по его сообщениям подозрителен каждый!

– Пусть не очень-то их настораживает, – помягчел Этнер. – Не то мы подложим свинью Канарису раньше времени и не достигнем своей цели. Недавно рейхсфюрер, со свойственной ему прозорливостью, посоветовал использовать каналы Лоренца.

Вернера Лоренца Бергер знал: в 1933 году тот был начальником гестапо в ганзейских городах – Бремене, Любеке и Гамбурге. После уничтожения там профсоюзов и всех других политических рабочих организаций он получил чин бригадефюрера СС. В период Первой мировой войны Лоренц успешно занимался шпионажем, а до прихода нацистов к власти дважды сидел в тюрьме за коммерческие аферы, но об этом предпочитали благоразумно умалчивать – особенно после того, как рейхсфюрер Гиммлер пригласил Лоренца для встречи с Розенбергом.

Именно Розенберг предложил Лоренцу после «чистки» Северо-Западной Германии заняться активизацией деятельности «Северного общества», центр которого располагался в Любеке. Это общество широко пропагандировало фашизм в странах, близких Германии по языку – Швеции, Дании, Финляндии. Лоренц преуспел и на этом поприще – за короткое время ему удалось создать в этих странах более сорока контор-клубов «Северного общества». Гитлер и Розенберг остались довольны. Кроме того, учеником Лоренца был Рейнгард Гейдрих, могущественный человек в СС и СД.

– Я подготовлю предложения, – не замедлил откликнуться Бергер. – Осмелюсь напомнить, экселенц, что вы специально настояли на назначении начальником СС и тайной полиции в этом польском городишке одного из бывших сподвижников Лоренца – Вилли Байера. Он отправился туда прямо из штаб-квартиры Гамбургского гестапо в отеле «Атлантик».

– Как же, как же, помню. Вилли Байер – «Бешеный верблюд»! – засмеялся группенфюрер. – Знаете, почему его так прозвали? Он очень любит орать и при этом жутко брызгает слюной. Она даже спекается у него в углах рта. Со стороны забавно, но каково его подчиненным? Вечно ходить заплеванными, потому что Байер вопит по любому поводу.

– У него при этом выкатываются и стекленеют глаза, – добавил Бергер, почувствовав веселое расположение шефа.

– Да, старый боец Билли Байер… А мы не поторопились с ним? – неожиданно убрав с лица улыбку, вкрадчиво поинтересовался Этнер.

И это «мы» неприятно резануло ухо Бергера. Неужели шеф заранее готовит «козла отпущения» и в случае неудачи собирается все свалить на него? Или тут начала играть «коридорная политика», когда при решении даже суперважных вопросов учитываются взаимоотношения с сильными мира сего?

– Насколько я его знаю, он склонен к жесткому подавлению всех. Абсолютно всех! Особенно нижестоящих. Видимо, за годы работы с Лоренцом у него выработался определенный комплекс неполноценности, и теперь Вилли стремится доказать, что он не тень вождя, а сам вождь, хотя во многих вопросах недостаточно компетентен. Одно дело, когда он стоял за спиной таких людей, как Лоренц и Гейдрих, а другое, когда надо все делать самому. И еще руководить на месте.

– Он закатывает истерики только подчиненным, экселенц. И очень редко противоречит начальству.

– Ценное качество, – скривил губы группенфюрер. – Чтобы не сомневаться в успехе, прошу вас лично заняться операцией. Поезжайте в Польшу, Бергер, посмотрите все сами, на месте, так надежнее. Но держитесь подальше от Байера, когда тот начнет орать: потом можете не отчистить мундир.

* * *

Свет он включать боялся, несмотря на плотно задернутые шторы на окнах. Изредка по ним пробегал луч прожектора, установленного на вышке охраны, и тогда комната принимала какой-то фантастический вид – все предметы отбрасывали причудливые ломаные тени, мрачные, чернильно-темные. Сначала он невольно вздрагивал, когда мертвенно-призрачный свет проникал сквозь шторы, но потом, занявшись делом, ради которого тайком проник сюда, перестал обращать на это внимание.

Дверь кабинета Ругге открылась на удивление легко – стоило только несколько секунд поковыряться в замочной скважине отмычкой. Войдя, он ненадолго замер, настороженно прислушиваясь и пытаясь рассмотреть, как расставлены стулья и кресла в темном кабинете – не хватало еще задеть что-нибудь, поднять шум и вызвать переполох.

Дверь за собой он запер все той же отмычкой, потом подергал ее, держась за ручку затянутой в тонкую перчатку рукой. Тихо ступая, подошел к массивному сейфу, достал из кармана потайной фонарь и осветил тонким лучиком света диск набора шифра и три круглые ручки с делениями, на которые были нанесены цифры.