Человек с луны.

Перегнувшись через стол, он внимательно следил за каждым движением Маклая.

Маклай налил в стакан воды, отпил от нее сам и дал отпить Тую.

— Вода? — спросил Маклай.

— Вода,— ответил Туй.

Маклай отвернулся и незаметно налил в блюдечко спирт. Затем он высоко поднял блюдечко над головой и поставил с торжественным видом на стол. В Стеклянном блюдечке спирт был незаметен.

— Пусто? — спросил Маклай.

— Пусто,— ответил Туй.

Маклай сделался еще торжественней. Он так же высоко поднял стакан с водой, сделал им в воздухе круг и подлил к спирту воды.

— Есть теперь вода? — еще раз спросил Маклай.

— Есть вода,— согласился Туй.

Маклай чиркнул спичкой и поднес ее к блюдечку. Спирт вспыхнул голубым высоким пламенем. Туй вскрикнул и схватил своего сына за руку. Не отрывая глаз от огня, он медленно пятился с крыльца. Он дрожал.

Маклай брызнул горящим спиртом на ступеньки. Спирт горел и на ступеньках.

Туй отбежал от крыльца. Обхватив сына за плечи, он крепко прижимал его к себе. Рот Туя был полуоткрыт, брови подняты. Он со свистом втягивал в себя воздух.

— Воду! Маклай жжет воду! — наконец выкрикнул он.

Лицо из коричневого стало серым. Раковины ожерелья подпрыгивали на груди.

Из-за деревьев выскочили папуасы.

— Воду! Маклай жжет воду! — без конца повторял Туй.

Люди смотрели не отрываясь на синеватое пламя. Спирт догорал. Длинный голубоватый язык вытянулся в последний раз и исчез.

Маклай стоял на крыльце и смеялся. Папуасы молчали.

— Всё! — сказал Маклай.— Вода сгорела. Теперь идите и не бойтесь.

Папуасы продолжали молчать. Первым опомнился Туй. Он облегченно вздохнул.

— Ты не сожжешь нам моря? — спросил он и приложил руку к сердцу.— Каарам-тамо, не жги нам моря! Все акулы выйдут тогда на берег, и все крокодилы выйдут тоже. И у нас не будет рыбы, и наши лодки разобьются о камни. Не жги моря, человек с луны!

— Я не буду жечь моря,— ответил торжественно Маклай.— Я не сделаю вам ничего плохого. Я ваш друг. Не бойтесь меня.

И он жестом пригласил папуасов подняться к нему на веранду.

ОЖЕРЕЛЬЕ ИЗ РАКОВИН

Сейчас Туй сам протянул свою сумку Маклаю.

— Смотри,— сказал он.

В сумке и в самом деле была целая куча преинтересных вещей. И каменные ножи, и раковины, и скорлупки молодых кокосовых орехов, и заостренные с одного конца кости, и гвозди, когда-то подаренные Маклаем.

— Что ты делаешь с этим? — спросил Маклай и показал на раковину с острым краем.

— Я ем кокосы.

— А этим?

Туй повертел длинную скорлупку:

— Ем кокосы.

— А этим?

— Этим я разбиваю кокосы. Это очень хороший донган. Я его сделал из кости свиньи. А это шелюпа. Это кость кенгуру.

— А что ты делаешь шелюпой?

— Ем кокосы. Маклай засмеялся:

— А этим шилом ты тоже ешь кокосы? «Шилом» была длинная и острая кость. Туй отрицательно покачал головой.

— Вот,— сказал он и привлек поближе одного из папуасов.— Видишь, какая рана? Плохая рана. Черная рана. В ране мухи. Этим я вынимаю мух. В ране бывают колючки. Тогда я этим вынимаю колючки.

И Туй гордо посмотрел на Маклая.

Но Маклай уже не слушал его. Он внимательно осматривал страшную, гноящуюся рану папуаса. Под коленом была опухоль. Маклай легонько надавил ее. Папуас скрипнул зубами и задрожал.

— Ульсон! — крикнул Маклай.— Дайте мне карболовой воды и бинтов.

— Ты хочешь ему сделать новую кожу? — спросил Туй.— Новая кожа — это хорошо. Ауэ!

Маклай промыл рану и перевязал ее марлей.

— У кого еще есть раны? — спросил он.

Один из папуасов подтолкнул вперед своего сына. Мальчик упирался и отворачивался от Маклая. Ноги, искусанные насекомыми и исцарапанные о колючки, сочились гноем и кровью.

Мальчик закатывал глаза и жалобно хныкал.

Маклай потрепал его по голове и сунул ему в рот карамельку, случайно завалявшуюся у него в кармане. Желтенькая бумажка с надписью: «Лимонная. Жорж Борман» — слетела с крыльца и, покружившись, села на ветку куста. Мальчик сосал карамельку и следил за полетом бумажки, похожей на бабочку. Он успокоился. Забинтованным ногам сразу стало легче. Мальчик потянул отца за руку и улыбнулся. Отец громко засмеялся. Он положил руку на плечо Маклая и приблизил свое лицо вплотную к его лицу.

— Ауэ! Ауэ! — выкрикивал он.— Человек с луны делает хорошо! Человек с луны — хороший человек.

— Ауэ! Ауэ! — вторили ему и другие папуасы. Отец мальчика оглянулся вокруг. Потом вдруг

решительным жестом он снял с шеи ожерелье и быстро надел его на шею Маклаю.

Одобрительный гул прокатился по толпе папуасов.

— Поздравляю,— сказал сзади Ульсон.— Вот теперь и вы вроде папуаса.

Но Маклай не смеялся. Он смотрел в глаза папуаса и чувствовал, что смотрит в глаза друга.

ЛИХОРАДКА

Маклай зажег лампу. Струйка копоти потянулась вверх над маленьким красным язычком. Стекло шаталось из стороны в сторону и не попадало в гнездо горелки.

Маклай недовольно положил стекло на стол и вытянул руку вперед. Рука дрожала крупной непрерывной дрожью. Маклаю казалось, что она просто прыгает.