Человек с Луны

28 д е к а б р я. Я остановил проходящую пирогу из Горенду, узнав стоящего на платформе Бонема, старшего сына Туя. Он был особенно разукрашен в это утро. В большую шапку взбитых волос было воткнуто множество перьев и пунцовых цветков Hibiscus. Стоя на платформе пироги, с большим луком и стрелами в руках, внимательно глядя по сторонам, следя за рыбою, грациозно балансируя при движениях очень маленькой пироги, каждую минуту готовый натянуть тетиву лука и опустить стрелу, фигура его действительно была очень красива. Длинные зеленые и красные листья Colodracon, заткнутые за браслеты на руках и у колен, а также по бокам за пояс, который был сегодня совершенно новый, окрашенный заново охрою и поэтому ярко-красный, - немало способствовали приданию Бонему особенно праздничного вида. Туземцы с видимым удовольствием приняли мое приглашение, сделанное мною с целью не упустить случая снять рисунок красивой куафюры молодого папуаса. Она состояла, как видно из приложенного рисунка, из гирлянды или полувенка пунцовых цветов Hibiscus; спереди - три небольших гребня, каждый с пером, поддерживали гирлянду и тщательно вычерненные волосы; четвертый, большой гребень, также с двумя цветами Hibiscus, придерживал длинное белое петушиное перо, загибающееся крючком назад. Чтобы другие два туземца не мешали мне, я дал им табаку и отослал курить на кухню, в шалаш, и, когда кончил рисунок, согласился исполнить их просьбу дать им зеркало, после чего каждый по очереди принялся за подновление прически. Бонем вытащил все гребни и цветы из волос и принялся большим из гребней взбивать слежавшиеся в некоторых местах, как войлок, волосы, после чего волосяная шапка увеличилась раза в три против первоначального; он подергал локоны на затылке, или "гатесси", которые тоже удлинились. После этого он снова воткнул цветы и гребни в свой черный парик, посмотрел в зеркало, улыбнулся от удовольствия и передал зеркало соседу, который, в свою очередь, принялся за свою куафюру. (Я рассказываю эти мелочи потому, что они объясняют, после каких манипуляций волосы папуасов представляют иногда различный вид, который побудил некоторых путешественников, заглядывавших в разные местности Новой Гвинеи на очень короткое время, своими сообщениями подать повод к значительной разноголосице, встречающейся в разных учебниках по антропологии.) Из плотно прилегающей к голове мелкокурчавой куафюры обоих туземцев, сопровождавших Бонема, она превратилась минут через пять раздергивания и взбивания в эластичную шапку папуасских волос, так часто описанную путешественниками, которые видели в ней что-то характеристичное для некоторых "разновидностей" папуасской расы.

Налюбовавшись своими физиономиями и прическами, мои гости вернулись в свою пирогу, прокричав мне "эме-ме" (не знаю все еще, что это значит).

У Ульсона сегодня лихорадка.

Не успел я немного оправиться, как он заболевает.

29 д е к а б р я. Заходил в Горенду напомнить туземцам, что они давно не приносили мне свежих кокосов. "Не приносили оттого, - хором возразили папуасы, - что "тамо-русс" (русские люди, матросы "Витязя") срубили много кокосовых деревьев, и теперь мало осталось кокосовых орехов".

Зная очень хорошо, что это было большое преувеличение и что если это случилось, то только в виде исключения, я предложил указать мне, где срубленные деревья. Несколько туземцев вскочили и побежали указать мне срубленные стволы кокосовых пальм около самой деревни, приговаривая: "Кокосы есть можно, но рубить стволы нехорошо". Они были правы, и я должен был замолчать.

Привезенная посуда мало-помалу исчезает, бьется, почему мне приходится заменять ее туземною - небольшими табирами вместо блюд и раковинами скорлупы кокосовых орехов, служащими мне тарелками.

Туземцы здесь чернят себе не только физиономии, но и рот (язык, зубы, десны и губы) веществом, которое они разжевывают; оно называется "тавань". Это они делают не постоянно, а при особенных случаях.

1872 год

1 я н в а р я, понедельник*. Новый год встретил 12 выстрелами из 2-х револьверов и потом, выпив целый кокос за здоровье родных и друзей моих, лег спать. Ночью была сильная гроза и шел проливной дождь, который несколько раз шел и днем. Ветер также был силен, много обрубленных лиан падало в лесу и около дома, и я понес очень чувствительную потерю. Одна сухая лиана сажени 4 дл., висевшая над крышей, свалилась, пронзила крышу и разбила один из термометров моих, тот самый, которым я мерил обыкновенно темп. воды. У меня остаются теперь только 2: один на веранде и другой, закопанный на 1 м глубины в земле. Досадно - придется сократить метеорологические наблюдения. Думал, что 6 термометров для Новой Гвинеи достаточно - оказалось, что нет. ...>

_______________

* Дневник за 1 - 14 января приводится нами по фрагментам

полевого дневника, случайно сохранившимся (весь дневник согласно воле

Миклухо-Маклая был после его смерти сожжен его женой вместе со

многими другими бумагами). Полевые записи более подробны и дают очень

ценные сведения о жизни путешественника, которые он часто опускал,