Александр Романов

ЧЕЛОВЕК С МЕШКОМ-3

«Я плыву на катере,

крою всех по матери –

отчего же, отчего

нет воды в фарватере?!»

Из частушек-апокалипсушек

Часть 1.

КОМЕНДАНТ ТЕРЕТСКОЙ ПАНИКИ

«Гражданин, пожелавший остаться неизвестным, подарил Государственному банку на любые нужды, по усмотрению последнего, двести сорок шесть тюков золота, серебра и драгоценных камней общей стоимостью в три миллиарда четыреста шестьдесят семь миллионов сто тридцать пять тысяч семьсот три рубля восемнадцать копеек.»

Из деяний Вольки Костылькова

Глава 1.

"ХРАБРЫЕ ПЛОТОВЩИКИ»

«И если б водку гнать не из опилок

То че б нам было – с пяти бутылок?».

В. Высоцкий, «Считай по нашему, мы выпили немного…»

Когда я понял, что мне это не снится – что я действительно просыпаюсь на кровати в теретской гостинице – мне захотелось выматериться. Но было поздно: я проснулся окончательно и на собственном опыте убедился, что одно из самых изуверских проклятий, это – «Чтоб тебе помереть, не похмелившись!»

Голова от тяжести раскалывалась. В висках, ушах, глазах точно иглы сидели – не шевельнись! С телом тоже что-то такое было… Но что – я уже не понял.

Потому что трудно ощущать, что у тебя там с руками и ногами, когда взбесившийся желудок начинает, пульсируя, подыматься по горлу. С целью не иначе как пойти прогуляться на свободе. Совершенно самостоятельно.

Тут уж, я думаю, и покойник резво вскочит на ноги – успеть добежать до ближайшего подходящего места. Вот только, поскольку я был не покойник, мне пришлось хуже.

Я сумел лишь перегнуться с кровати. Испытав при этом противоестественное прямо-таки наслаждение: я смог двигаться! А кроме того, обнаружил, что кто-то, оказывается, уже позаботился о необходимом.

Возле кровати стояла большая лохань. Частично заполненная… Этим самым. Похоже, я уже не первый раз выполнял упражнение, называемое у нас на Земле «пугание унитаза».

Не буду описывать хорошо знакомую многим голую физиологию. Достаточно сказать, что пока мой пустой желудок заходился в конвульсиях, я не замечал ничего вокруг, свесив голову в лохань.

Но когда рвотный приступ постепенно затих и я сумел втащить тяжеленную башку обратно на плоскую часть кровати, я краем глаза заметил, что в комнате кто-то есть еще.

Огромного труда мне стоило переложить мой «сосуд скудельный» так, чтобы глаза мои повернулись в нужную сторону. Ох. Лучше бы я этого не делал! Лучше бы я вообще не просыпался!

И лучше бы я так во сне и помер бы и больше бы никогда не возвращался в этот мир. В комнате находилась дама. Более того, в комнате находилась очаровательная дама!

В дорогом костюме для верховой езды. Замечательно обрисовывающем ее изумительно стройные ноги. С роскошной гривой темных волос. И с глазами, способными прожечь насквозь и куда более здорового несчастного, чем я.

Все остальное у дамы было тоже, как говорится «хай класс». Что только усиливало разрушительный эффект. Ох, подумал я в тоске, закрывая глаза, которые от стыда так защипало, что на них вот-вот готовы были навернуться слезы, ну что ж я раньше-то не сдох?! Как хорошо-то было бы!…

– Сударь! Потрудитесь задержаться на этом свете! – голос незнакомки заставил меня несколько разозлиться. Отчего я даже чуть ожил.

Вот только бодрости мне это не прибавило. По всему телу побежали противные маленькие мурашки. Что уже по старому опыту говорило мне о начинающемся отходняке. О каковом я как-то вовсе не подумал, пустившись в грандиозную пьянку по прибытию в Терет.

И сейчас, откровенно говоря, я без шуток испугался. Потому что надо было как-то справляться с последствиями похмелья, точнее – натурального алкогольного отравления – а я даже толком не мог рукой пошевелить. Не говоря уже о том, чтобы лезть в какой-то мешок или хотя бы карман.

Я лежал разбитый и абсолютно беспомощный и чувствовал, что этого… утра? дня? вечера? Одним словом – этого пробуждения я точно не переживу. Мир с каждой секундой становился все более мерзким.

«А потом далеко в конце проспекта появился и начал медленно приближаться отходняк…» Пропади оно все пропадом! Ох, знал Пелевин, что писал, знал!

– Вы меня слышите, сударь? – безжалостно продолжала допытываться дама. Как будто не могла найти другого, более подходящего времени для своего визита. Дождалась бы, когда я проспался худо-бедно. Или бы – помер. Вот тогда бы и приходила.