Человек с разрушенных холмов

Когда снова открыл глаза, то. решил, что, скорее всего, мой разум помутился. Падали редкие капли дождя, и кто-то пыхтел рядом. Послышалось фырканье, словно пыхтевший учуял кровь; уголком глаза я увидел в нескольких дюймах от себя наполовину белое копыто и угрожающе огромный рог.

Прямо надо мной стоял Старый Бриндл. Он ткнулся носом в мой бок думаю, из любопытства, - но капли дождя продолжали падать, и, издав низкое недовольное мычание, он отошел в сторону. Я слышал его шаги, слышал, как он остановился - возможно, чтобы оглянуться, - и наконец пошел дальше. Лишь тогда я выпустил воздух из легких.

Меня подстрелили.

Стрелявший залег среди валунов не более чем в сотне ярдов от меня.

Но сколько времени прошло после выстрела - несколько минут, полчаса, час?

Я лежал совершенно неподвижно и пытался представить, сколько времени потребовалось дождевым облакам, чтобы добраться от горизонта до меня, но в моем черепе слишком сильно стучало от боли, а во рту пересохло.

Он все еще мог находиться здесь - и ждать, чтобы проверить, жив ли я. Скорее всего, он не подобрался ближе из-за Бриндла. Должно быть, он видел, как бык отошел, но оставалась вероятность, что он неподалеку. И если я поднимусь и начну шевелиться, то получу пулю. А если нет, то Старый Бриндл может напасть на меня, а в нынешнем состоянии я черта с два справлюсь с ним. К тому же я даже не знал, насколько серьезно ранен.

Дождь пошел сильнее. Я лежал на земле, то уплывая в небытие, то возвращаясь к жизни. Когда снова открыл глаза, то почувствовал, что промок насквозь, а меня вовсю поливает ливень.

Сделав невероятное усилие, я заставил себя оторваться от земли. Голову разрывала боль, бок саднило, но я приподнялся достаточно высоко, чтобы осмотреться вокруг, и не увидел ничего, кроме раскисшей земли, бурного потока воды в недавно еще пересыхавшем русле ручья, мокрых деревьев, с листьев которых капала вода.

Под большим хлопковым деревом дождь доставал не так сильно. Я заполз под него, сел, прислонившись к стволу, и опять осмотрелся.

Неподалеку лежало рухнувшее хлопковое дерево, и под ним валялся огромный кусок коры, отвалившийся от той части ствола, которая была обращена к земле. Другая половина, шести-семи футов длиной, лежала на той части ствола, которая обращена к небу.

Моя шляпа потерялась, кажется, где-то недалеко от русла ручья. Я дотронулся пальцами до мокрых волос. На скальпе прощупывалось что-то вроде пореза, но, по-моему, не от пули. Скорее всего, падая с коня, я ударился обо что-то головой и получил сотрясение мозга.

Единственная рана, которую я смог обнаружить, находилась на бедре, чуть ниже ремня. Когда пуля попала в меня, конь крутанулся на месте, и я упал, ударившись головой. Несомненно, я потерял много крови, потому что на моих штанах расплылось темное пятно. Часто мышечные раны кровоточат сильнее, чем более серьезные ранения.

Мучительно хотелось пить, а те несколько капель, которые мне удалось поймать открытым ртом, не принесли никакого облегчения. Однако до ручья было слишком далеко, а я мечтал лишь об одном - расслабиться и не шевелиться.

Кто-то второй раз попытался убить меня. Джори Бентон? Почему-то я сомневался на его счет. За мной и теперь охотится тот, кто стрелял в меня в первый раз. Он следовал за мной по пятам, чтобы убить.

И он мог вернуться.

Этот человек явно любил делать все как надо. Несомненно, он стрелял из засады, из какого-то укрытия. Он доказал, что способен попасть туда, куда стреляет. И все же в обоих случаях мне повезло, причем безо всяких усилий с моей стороны. Но сколько раз мне будет сопутствовать удача?

Дождь лил не переставая. Где-то южнее громыхал гром. Время от времени сверкала молния. Слышался шум воды - по старому руслу несся настоящий поток.

Я потянулся к револьверу. Он оказался на месте. Я вспомнил, что в нем недостает двух патронов.

Конь мой пропал.

До нашей хижины было мили полторы. По моим предположениям, здоровенный бык, возглавлявший стадо, находился где-то в полумиле от меня. Однако я не мог двигаться и не горел желанием подставляться охотившемуся за мной стрелку на открытом пространстве. А он мог быть все еще где-то поблизости.

И я подполз к упавшему хлопковому дереву, взял два длинных куска коры и, улегшись на один, накрылся другим. Так и лежал, пока не заснул.

Кора предохраняла меня от земли и прикрывала сверху - прямо как в дупле. Правда, последней моей мыслью перед тем, как впасть в забытье, было то, что это убежище здорово смахивает на гроб.

Когда такое пришло мне в голову, я чуть было не расшвырял куски коры, но оказался слишком ослабшим и слишком усталым для этого, а моя голова слишком сильно болела.

Если бы враг обнаружил меня, совершенно беспомощного, сейчас, ему бы оставалось только подойти и нашпиговать меня свинцом.

Глава 11

Спал я беспокойно. Просыпался, снова засыпал и опять просыпался. Когда попробовал перевернуться, то из стыка двух кусков коры потекло, так что затея обернулась испытанием водой.

Наконец, после бесконечной дождливой ночи, наступил день. Тоже дождливый.