Человек с рублем (ноябрь 2008)

А я простояла без чая и бутербродов до пяти вечера. За это время мне удалось продать довольно большую партию разноцветных подтяжек одному пожилому оптовику, который, подойдя, спросил, где Миша (так звали одного из сыновей моих работодателей) и, уходя, попросил передать привет Леониду Семеновичу. К пяти вечера явилось семейство, правда, не в полном составе (сыновей не было). Оставшийся товар подвергся переучету, тентовую палатку разобрали, прибыль подсчитали, я получила свое вознаграждение и побрела в сторону метро, думая о том, что сейчас согреюсь и наемся.

Через день все повторилось, с той лишь разницей, что я прихватила из дому термос и бутерброды с вареной колбасой. Азербайджанцы улыбались так же широко и при том ничуть не сально, оптовики бодро разбирали подтяжки, из громкоговорителей, укрепленных на мачтах освещения, неслась украинская песня «Дывлюсь я на нэбо, та й думку гадаю». «Вот почему, - спрашивал торговец резиновыми тапочками справа от меня свою щекастую напарницу и, судя по всему, гражданскую жену, - почему украинские песни такие мелодичные, такие певучие, прям так и хочется подпевать, а русские - все грустные, а? То на сердце, бл. дь, кручина, то еще какая-нибудь х… ня». Напарница хохотала и отвечала: «Не знаю».

Наискосок от меня находилось странноватое на вид сооружение: наскоро сбитый из досок киоск, наподобие тех, в которых в советские времена торговали мороженым. За прилавком стояла женщина средних лет с крашеными хной и басмой волосами. За ее спиной была доска, по которой двигались маленькие автомобильчики, приводимые в действие электромоторами, - каждый по своей колее. Как я вскоре поняла, то был доморощенный тотализатор: люди подходили, ставили на какую-то из машинок определенную сумму - например, десять тысяч рублей - после чего женщина с крашеными хной и басмой волосами нажимала на кнопку, и начиналось соревнование. Если машинка приходила первой, игрок получал выигрыш, в несколько раз превосходивший сумму затрат. Привлеченные столь впечатляющим примером скапливались у киоска игроки, ищущие счастливого поворота судьбы. Время от времени кто-то выигрывал и бурно своему выигрышу радовался. От нечего делать (не все же азербайджанцам улыбаться) я лениво наблюдала за этим однообразным процессом, и вдруг поняла, что он еще однообразнее, чем я предполагала: выигрывают все время одни и те же люди. Ротация победителей происходит в течение дня, счастливчики по нескольку раз подходят к заветному киоску и делают ставки. А больше никто не выигрывает. Прежде чем я успела понять, что именно происходит, случилась первая жертва. Какой-то оптовик проигрался вчистую. Спустил все свои деньги, но ни одна из его машинок не пришла к финишу первой. «Да это, бля, лохотрон! Лохотрон!!!» - заорал потрясенный оптовик, лишившийся, по-видимому, всех своих оборотных средств, денег на дорогу, на еду, на сигареты. Оптовик орал громко, гораздо громче украинской песни, которая неслась над рынком из репродуктора. Дело могло получить серьезную огласку. Но не получило: к оптовику откуда-то сзади подошел крепкий молодой парень в спортивном костюме, очевидно, профессиональный спортсмен, и несколько раз ударил его под ребра. Оптовик согнулся, потом разогнулся, ему сдавили руку и повели по тропинке к выходу, даже ничего не говоря, а рассчитывая - и небезос? новательно - на его сообразительность. Через десять минут игра на деньги возобновилась.