Человек с рублём

Один журналист в полубульварной газетке написал, что он слышал, что кто-то из МЕНАТЕПа кому-то предлагал крупную сумму за парадную публикацию о нас. Нас обвинили в деянии, предусмотренном 173-й статьей УК, – во взяткодательстве.

Многоуважаемые «Московские новости» (№ 41, 1991 г.) пишут: «Московские журналисты согласны в том, что лучше всех кормит на презентациях Российская товарно-сырьевая биржа, зато, – мечтательно добавляют иные, – лучше всех «работает по прессе» МЕНАТЕП. То есть в переводе с языка намеков, больше всех платит своим восхвалителям?

Вывод делайте однозначный: из досье публикаций о МЕНАТЕПе выбирайте положительные и вносите их авторов в черный список как дотируемых нами. Но в этом же досье есть материалы и сотрудников «Московских новостей» – первой нашей по-настоящему независимой газеты.

В той же публикации «МН»: «...Сам шеф МЕНАТЕПа Михаил Ходорковский сетовал: никакой зарплатой не отобьешь у доверенного сотрудника страстишку дать интервью». Простите, как это прикажете понимать? Что сотрудников МЕНАТЕПа подкармливает пресса? Что у них, бедных, так мизерны доходы, что приходится идти на содержание к средствам массовой информации?

Такому сотруднику просто нет места в МЕНАТЕПе, если он делает ставку на МЕНАТЕП только как место побочного заработка и не выкладывается полностью. Если он считает, что стоит дороже, у него есть все возможности аргументировать это делом.

Мы за то, чтобы у МЕНАТЕПа были тесные связи с прессой. Но стоит кому-то выдать толику коммерческой тайны, как он автоматически поставит себя вне МЕНАТЕПа. Не помогут ни чистосердечное раскаяние, ни прошлые заслуги, ни телефонное право – ничто.

КОМУ-ТО ВЫГОДНЕЕ СЛУХИ

Много слухов муссируется по поводу якобы хранящихся в МЕНАТЕПе партийных денег, ревизоры готовы даже взломать наши сейфы. Мы были бы никуда негодными банкирами, если бы интересовались паспортными данными, анкетами и источником финансового благополучия наших вкладчиков. Мы – учреждение сугубо коммерческое, а не сыскное, дознавателями как не были, так и не будем. Мы платим налоги, которые идут и на содержание правоохранительных органов. Их функции – ловить преступников, готовить доказательства для суда, решение которого о конфискации того или иного вклада имеет силу закона.

Для нас все, кто обращается к нам, – наши клиенты, вкладчики, держатели акций – и только чисто априорно допускаем, что среди них могут быть и лица, конфликтующие с законом. Но для нас это не имеет никакого значения. Мы ни в коем случае не будем выступать в не свойственной нам роли подозревающих. Все клиенты для нас уважаемы и привечаемы, каждому мы гарантируем тайну вклада, как бы на нас ни давили с любой стороны, кто бы ни приказывал нам поступить иначе. Число таких попыток бессчетно, ни одна не увенчалась успехом, хотя – было и такое! – нас обвинили даже в преступном сговоре с уголовными элементами.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЛЮБИТЕЛЯМ ПОКЛЕПОВ

Отсюда досужие домыслы о сомнительности самого происхождения МЕНАТЕПа, дошедшие с подачи лица официального – главы Российского банка Матюхина. Он заявил об этом в выступлении по телевидению, опорочил нас перед сотнями миллионов телезрителей, советских и зарубежных, среди которых были и наши потенциальные партнеры.

Мы вынуждены были обратиться в народный суд, поскольку Матюхин оскорбил нашу честь и достоинство, нанеся нам моральный и материальный ущерб. Многочисленные проверяющие искали хоть одну сомнительную сделку, хоть один сомнительный источник обогащения – но тщетно!

Мы еще гуманно отнеслись к горе-руководителю. По западным меркам мы были вправе ставить вопрос о выплате Матюхиным компенсации за нанесенный ущерб, могли бы истребовать пятъ-шесть миллиардов рублей и 500-600 миллионов долларов: реноме фирмы дорого стоит.

Матюхин из долговой ямы не выбрался бы до конца своих дней. Больше мы либеральничать не станем, предъявим выверенный счет за каждое клеветническое утверждение, чтобы навсегда отбить охоту у любителей поклепов.

ТЕОРИЯ ПЕРЕКЛЮЧЕНИЯ ВНИМАНИЯ

В чем Советской власти не откажешь, так это в детальной разработке теории отвлечения, создании образа врага, желательно внешнего. Не находилось подходящего врага со стороны, изыскивался враг внутренний. Низкорослые вожди понимали, не могли не понимать, что представляемая ими власть не выполняет главнейшей функции: благосостояние народа на нищенском уровне. Поднять жизненный уровень Система была не в состоянии, признаться в собственном бессилии и никчемности и некомпетентности было равносильно самоубийству, добровольно уходить с политической сцены никому не хотелось, тем более что жизнь за кремлевскими стенами, как выясняется, была сродни райским кущам. Вот и не хотелось расставаться с неземными благами.