Человек с топором

Увы, Мрак пока что не мог питаться, как подобает мужчинам, – это сумел съязвить Олег, – то есть есть все, не перебирая харчами. Пришлось приземлиться, так сказать, вблизи одной деревушки: купили огромный окорок, роскошный балык, творога, сметаны, мешок сахара. В местной лавочке на видных местах обнаружили свежие журналы по радиоастрономии, Мрак удивился, Олег молча указал в окно: в миле отсюда, на востоке, к синему небу поднимается ажурная конструкция гигантского радиотелескопа. Фантастическое зрелище, триумф земной науки и техники, сверхзоркий глаз, где воплотились все достижения современной конструкторской мысли.

Покинув деревушку, все купленное Мрак оприходовал в ближайшем укромном месте. Морда сразу стала шире, глаза заблестели, выпрямился.

– Ну как? – спросил Олег. – Теперь готов?

– Как пионер, – ответил Мрак бодро.

– Тогда…

Он осекся. Странное воспоминание пришло нежданно-негаданно. Он смотрел на далекий скалистый берег моря и вторым зрением увидел странные призрачные конструкции из железа. Исполинские балки, источенные ржавчиной. А между ними шмыгающие полуголые люди, кто-то с дубиной в руке, кто-то с камнем. Странные, волосатые, с низкими лбами, а другие, напротив, с непропорционально огромными головами, абсолютно лысые, бледные, с нездоровой ноздреватой кожей.

Это видение не раз посещало его в давние, очень давние времена. Теперь он может сказать отчетливо, что впервые видение грядущей катастрофы узрел в далеком прошлом, сейчас вот сразу и не вспомнит, в каком году, кажется – в пещере отшельника. Тогда в своих видениях зрел смутные, а когда и очень отчетливые картины неведомого четырнадцатого столетия, когда иранский хан Газан принял ислам и велел вырезать всех православных по всему Ирану, когда были вырезаны персидские несториане, в Орде с воцарением Узбека принят ислам, а христиан – под нож, в бескрайние земли славян нахлынули с Востока – исламская Орда, с запада – католическая Литва…

Да, все потом так и произошло, как он видел. Необъятные славянские земли сократились до размеров овчинки, с востока славян обращали в ислам и заставляли переходить на арабскую речь, с запада обращали в католичество, и тоже русский язык истреблялся нещадно… Но не произошло то страшное, от чего просыпался с жуткими криками, весь мокрый от липкого пота, дрожащий, напуганный так, что весь день не мог ничего взять в трясущиеся руки, а ноги подгибались, словно там исчезли кости.

Но этот радиотелескоп… В какой-то страшный день он видел именно этот берег и, теперь может сказать точно, этот огромный радиотелескоп. Видел его опаленным чудовищным взрывом, теперь знает – ядерным, видел мутантов, видел чудовищных тараканов размером с собак, видел страшное красное небо, лишенное озонового слоя, видел развалины цивилизации, которую, увы, уже не восстановить…

Мрак в нетерпении переступил с ноги на ногу. Громко кашлянул, как выстрелил из пушки. Олег вздрогнул. Мрак с подозрением всмотрелся в смятенное, но сияющее лицо волхва.

– Что так ликуешь?..

– Мрак, – сказал Олег, – стыдно признаться, но я не жалею, что у меня были… эти… как их, видения. Да и не видения, если быть точным, просто мой рациональный мозг иногда так быстро перебирал кучу фактов, анализировал, составлял, а потом выдавал результаты в виде картинок, что я не успевать прослеживать логические цепочки… Я такое не люблю, сам знаешь, я никогда не доверял своему… гм…

– Чутью?

– Да пошел ты, я ж не волк и не собака! И не Таргитай. Я – ученый, а ученый доверяет только фактам. Просто у меня бывали озарения, но и эти озарения – лишь результат огромного кропотливого труда…

Мрак скривился, перебил:

– Ты хоть о чем?

Олег открыл рот, посмотрел непонимающе, засмеялся. Мрак уловил неловкость в голосе, Олег пояснил:

– Однажды у меня было видение грядущей катастрофы. Ядерной! Поверишь ли, еще в девятом веке. Из каких фактов могло такое сложиться, ведь в те века даже о зачатках науки не подозревали, а я видел вот этот телескоп, изуродованный ядерным взрывом!.. И – мутантов, мутантов, умирающую бесплодную землю, радиоактивные бури, чудовищных насекомых… И все это было связано с двумя столкнувшимися волнами непримиримых религий: ислама и католицизма.

Мрак вскинул брови:

– Католицизма?.. Ах да, он тогда был молод и романтичен, я ж сам как-то в первом же крестовом походе… гм…