Человек с улицы

От удивления я на мгновение потерял самообладание. Честное слово, в эту ночь все сошли с ума! Итак, Элен возвращается на место происшествия за машиной Массэ, следовательно, она в курсе его гибели. Затем она чего-то ждет битый час в двухстах метрах от клиники, прежде чем отправиться туда справиться о Массэ! А может быть, я сошел с ума и уже несколько часов просто брежу? Элен в леопардовом манто, Люсьенн Массэ, несчастный случай, «мерседес», молчание в телефонной трубке, письмо, полученное по пневматической почте, монахиня — может быть, все это персонажи и декорации удивительной сказки?

— А что она конкретно спросила вас, сестра?

— Она спросила, не привозили ли вечером человека по имени Жан-Пьер Массэ, архитектора по профессии, пострадавшего при несчастном случае.

— И что же?

— Конечно, я ей ответила, что такой человек сюда не поступал. Но она так настаивала, что я проверила по журналу. Но она по-прежнему не верила мне и захотела сама взглянуть на записи. И тогда я действительно подумала, что ее поведение не совсем нормально…

Мужчин больше манит логика, чем сверхъестественное. Я сразу принялся строить новые предположения: после того как произошел несчастный случай, мистер X спросил, куда отвезут тело. Его ввели в заблуждение, сказав, что Массэ отвезут в клинику Святой Жанны д'Арк. В карманах мертвеца находилось нечто, что мистер X хотел заполучить любой ценой. Эту задачу он поручил Элен. Как родственница Массэ она могла потребовать, чтобы ей показали труп.

Все сходится. В мою схему не укладывалось только ожидание в «мерседесе».

— А затем, сестра?

— Затем… да ничего! Она пришла в ужас и ушла, даже не попрощавшись со мной. Не хотите ли выпить стаканчик?

— Нет, спасибо. Спокойной ночи, сестра.

Развернувшись, я двинулся по ступеням вниз, обратив наконец внимание на то, что большинство машин, стоявших во дворе, были машинами «скорой помощи». На задних дверях были нарисованы синие кресты. Монахиня не ушла с крыльца, и я, пока добирался до своего автомобиля, чувствовал на себе ее взгляд.

Захлопнув за собой дверцу, я произнес вслух:

— А что теперь? В полицию?

Да, именно так. Но я не сожалел, что не отправился туда раньше: время не было потеряно впустую, мне удалось выяснить массу вещей. Правда, я по-прежнему не понимал, как все эти собранные мной удивительные факты согласуются между собой, но пусть уж в этом разбираются полицейские! Странное дело, бродя в самой гуще тумана, я вновь обретал уверенность. Непостижимо.

Внутри «олдсмобиля» пахло табачным дымом, и я включил вентилятор, затем радио. Транслировали новогоднее шоу, передача шла из одного модного ночного заведения. Зрители, судя по всему, не скучали.

9

Комиссариат я разыскал с большим трудом. После несчастного случая дорогу мне показывал полицейский, а я был в таком состоянии, что не обращал никакого внимания на улицы, по которым мы ехали. Но все-таки я добрался до нужного мне здания.

Оно было погружено во тьму, и большинство дверей заперто. Однако из-за одной двери доносились голоса. Светящаяся голубоватым светом надпись гласила: «Дежурная часть». Я вошел. Большое грязное помещение было похоже на берлогу. Несколько полицейских играли в карты, попивая при этом кофе прямо из горлышка термоса.

Мой приход раздосадовал их. Старший, высокий тип с волосами, росшими у него едва не из надбровных дуг, спросил меня:

— В чем дело?

— Комиссариат закрыт?

— А что, вы думали, он будет работать всю ночь?

— Я думал, что дежурный…

— Начиная с определенного часа, дежурства нет. Что вы хотели?

Я почувствовал, что любая моя просьба будет встречена им враждебно, и предпочел ретироваться.

— О! Ничего не поделаешь, я зайду завтра.

— Завтра — праздник! И потом, завтра…

Он показал на висевшие на стене часы:

— …Это уже сегодня.

Его смех был так же отвратителен, как визг трамвая на повороте. Я вышел, отдав ему честь.

Дверь еще не закрылась за мной, когда один из полицейских подобострастно сказал своему начальнику:

— Ну, ты его и отбрил, этого офицера-америкашку!

Ответа старшего я не расслышал, но по его тону и смеху, последовавшему затем, было понятно, что там как следует прошлись по адресу всей армии США.

* * *

Поскольку мой визит в полицию оказался безуспешным, я решил все бросить и ехать к Салли на бульвар Ричарда Уоллеса. Консьержка должна уже была возвратиться из своих ночных странствий, и я надеялся, что она не очень бурно отпраздновала Новый год и сможет быть мне полезной.

Часы показывали половину первого, движение транспорта прекратилось. Это был рубеж ночи: время, когда заканчиваются спектакли, а гуляки отправляются поужинать в ресторан. Покачиваясь, шлялись по тротуарам пьяные. Кто-то пел, другие подтягивали, и собственное пение ужасно веселило певцов.