Человек с Золотым Торком

- Нет! - сказал Странный Джон, внезапно стукнув своими хрупкими кулаками по ручкам кресла. - Этого недостаточно! Семья должна быть уничтожена, истреблена, до последнего из нас. Включая тебя и меня. Мы должны умереть. Семья Друдов - мерзкая, злая, совершенно развращённая - коррумпированная. Из-за того, что мы сделали, и из-за того, кем мы все являемся… Такой грех не может быть прощён. Только смерть может искупить эти преступления… Он схватил мою руку в болезненно крепкую хватку. - Они всё ещё до сих пор ищут меня?

- Да. Конечно. Вы очень важны для семьи.

- Они ищут меня из-за того, что я знаю. Он отпустил мою руку и снова уставился в окно. - Они никогда не перестанут меня искать.

- Что это? - спросила Молли. - Что вы знаете?

- Их агенты могут быть где угодно, - лукаво сказал Странный Джон. - Посетители, пациенты, охранники. Но они никогда не найдут Уильяма Друда, потому что его здесь нет. Здесь только Странный Джон. Я прячусь в нём, так глубоко, что никто не может меня увидеть… Но вы здесь. Если вы нашли меня, то и они смогут! Тогда он по-настоящему разволновался, мотая своей костлявой головой из стороны в сторону. Нам с Молли потребовалось некоторое время, чтобы успокоить его, мы успокаивали и утешали, словно маленького ребенка после кошмара.

- Почему семья так сильно хочет найти вас? - сказал я. - Что вы знаете?

- Я не знаю, - жалобно пробормотал Странный Джон. - Я не помню. Я заставил себя забыть, видите ли. Я должен был. Это был единственный способ оставаться в здравом уме… Я кое-что узнал; Я знаю это. Я прочитал книгу, которую не должен был читать, очень старую книгу, и она раскрыла мне нечто ужасное о семье. О том, кто мы есть на самом деле.

- Я знаю, - сказал я. - Для меня тоже было шоком узнать, что мы - тайные хозяева мира.

- Не это, - презрительно сказал Странный Джон. - Кого это волнует? Я мог бы с этим жить… Нет, это было гораздо хуже… Иногда мне снится, что я снова в Холле. Я вхожу в Святилище и стою перед Сердцем… а потом я просыпаюсь с криком. Есть что-то, чего я не помню, что-то, чего я не должен помнить, потому что это слишком ужасно, слишком страшно, чтобы вынести. Тайна в сердце Друд… Я покинул Холл. Я бежал, бежал и бежал, и наконец пришёл сюда. Здесь я в безопасности. В безопасности от всего и всех; даже от себя. Я больше не знаю, что происходит в мире, и мне всё равно. Знание не приносит счастья.

- За мной никто не следил, - быстро сказал я. - Никто не знает, что мы здесь. Вы всё ещё в безопасности.

- Благослови тебя господь, Эдди, - Я бы хотел что-нибудь для тебя сделать. Но я не могу тебе помочь. Я не могу помочь никому из нас. Видите ли, мы все прокляты. Все прокляты, из-за того, что мы сделали, и из-за того, кем мы являемся…

И точно так же он снова вернулся внутрь себя. Уильям Доминик Друд исчез, и остался только Странный Джон. Личность исчезла с его лица, оставив лишь пустую оболочку, он спокойно сидел в своём кресле и смотрел сквозь решётку окна на то, что мог видеть только он. Спрятался от моей семьи и от того, что он так отчаянно не хотел вспоминать. Что он мог обнаружить, на какую истину он мог наткнуться, что было намного хуже того, что я уже знал? Не было смысла спрашивать Странного Джона или Уильяма Друда. Если он и не был сумасшедшим, когда пришёл сюда, то уж точно был им сейчас.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Эдди и Погоня

Вернувшись на гребень травянистого холма, я медленно обернулся и позволил своим глазам блуждать по маленькому городку. Живописные дома, узкие улочки, фермы и сельскохозяйственные угодья вдали.

Всё такое обыденное, такое повседневное, люди не знали обо всём ужасном, что разделяло с ними мир. Когда-то моей работой было защищать таких людей, как они, от всего плохого, что пряталось и таилось в тени; но чем больше я исследовал, чем глубже я копал, тем больше я обнаруживал, насколько глубокими и тёмными были тени на самом деле. И теперь казалось, что моя семья снова смотрит на меня из тени. Что Уильям мог узнать? Что могло быть настолько ужасным, что он должен был стереть это из своего сознания? Если бы я узнал, мне пришлось бы сделать то же самое? Я дрожал, стоя на вершине холма, в глуши и глядя на мир, который я больше не узнавал. У меня болела рука. Даже когда я старался не шевелиться, проклятая штука болела, как больной зуб. Внутри меня было что-то, что пожирало меня заживо. Три дня, максимум четыре. И постоянная острая необходимость что-то делать, что угодно, лишь бы не терять ни минуты драгоценного времени, которое у меня оставалось. И всё же, несмотря на все мои копания, все мои вопросы, у меня всё ещё не было ничего определённого, во что можно было бы ткнуть. Я знал имена своих врагов, но не их мотивы. Мне нужно было подумать, составить план; А часы всё тикали, тикали, тикали… Я посмотрел на Молли, которая молча стояла рядом со мной.

- Ну, - сказал я. - Спасибо, что привела меня сюда, Молли. Это было… крайне удручающе. Есть ли ещё какие-нибудь весёлые и отзывчивые коллеги - изгои, с которыми, по твоему мнению, мне стоит встретиться?