Человек-Судьба (СИ)

—А мне с майонезом! — встряла Фи, оборачиваясь на нас с Настей, достававших тарелки и ложки из шкафов. Девушка вынула из холодильника кастрюлю с половником, прошептав над ней пару слов для активации навыка. Через пару минут из-под крышки повалил пар, а свежий горячий борщ оказался разлит по тарелкам и поставлен к столу вместе с приборами.

Усевшись за столом, мы приступили к обеду. Я хлебал вяло, потому что только проснулся, уставшая же после тренировки Фи уплетала суп за обе щеки. Настя вместе с Зигфридом кушали как полагается, спокойно и аккуратно дуя на каждую полную ложку. Так шло время, и вскоре, оставив посуду на меня, голем и девчонка убежали играть на свежий воздух, а Леди Мира Грёз уселась перед телевизором, продолжая просмотр какого-то своего сериала. Телефон с игравшей знакомой группой остался на столешнице, и я принялся за мытьё тарелок, подпевая одной песне за другой. Закончив с посудой, прошёл в зал, плюхнувшись в кресло чуть правей от дивана, на котором расселась Анастасия. Чуть вздохнул, вспоминая недавнюю переписку с Катей, той девушкой, работавшей в гостинице. Ей срочно нужно было уехать в Санкт-Петербург, к родственникам. Фиг мне, а не свободные сутки на спокойное свидание в уютном уголке нашего маленького города.

— Что за сериал? — подавив очередной зевок, спросил я у внимательно следившей за действом на экране девушки.

— Кости, — сказала она, не отрываясь. — Не наш, зато дубляж отличный. Моё заклинание-переводчик плохо справляется с записанной речью.

— Оу… — покивал я, кинув взгляд на телек. — Кажется, это какой-то детектив.

— Ну да, — кивнула Настя. — С элементами драмы, романтики и боевика.

— Хорошее сочетание.

— А то!

Где-то час мы просидели так, смотря сериал. Действительно, интересно. Вот бы туда магию… Никаких проблем с выявлением преступника бы не возникло. Хотя так было бы слишком просто, и никакого саспиенса для зрителей бы просто не осталось. Хоть я и успел посмотреть всего одну серию, она сумела зацепить, чем-то привлечь. Может, актёрами? Музыкой? Самой тематикой? Пока непонятно. Решив отложить запойный просмотр на неопределённое потом, я поднялся вслед за Анастасией, тут же выключившей телевизор. Пришла пора очередного экзамена для ученицы, а потому, позвав ту через Зигфрида, мы уселись вместе на диван, подвинув кресло поближе. Счастливая улыбка прискакавшей Фи быстро сползла с её лица, когда она поняла, что сейчас начнётся. Прости, прости. Философия — важная вещь в обучении. В любом обучении.

Особенно — в обучении убивать.

— Ну-с, приступим к экзамену по философии, — легонько хлопнул я в ладоши. Сонливость уже прошла, и я был в полной готовности для каверзных вопросов. Но всё — по порядку. — На той неделе мы с тобой изучали "Дуализм и его зависимость от точки зрения"… Тётя Настя, конечно, тоже читала эту книгу, поэтому я доверю, как обычно, первую часть вопросов ей.

— Я готова, — уверенно качнула светлыми локонами девочка, поправляя свой домашний сарафан.

— Хорошо, — тепло улыбнулась ей Настя, сложив руки в замок. — Назови мне три главных постулата, представленных в трактате.

— Первое: ни одно действие не может объективно классифицироваться как добро или зло, — загнула один пальчик Фи. — Второе: ни один человек не может быть объективно назван хорошим или плохим вне контекста… И третье: в нашем мире человек определяет действие, а не действие — человека.

— Неплохо, — хмыкнула девушка, закидывая ногу на ногу. — Скажи, как ты поняла третий постулат?

— Ам… — на мгновение задумалась малявка, почесав нос. — Скажем, если святой совершил нечто ужасное, его будут всячески оправдывать, а то и вовсе придумают объяснение его поступку, которое будет выглядеть логичным и будет всё так же оправдывать его.

— Не хитри, — подмигнул я ей. — Это мой пример, из лекции. Попробуй привести свой.

— Ну… Если преступник совершит что-то хорошее, то все подумают, будто он пытается выпендриться, чтобы все забыли его прошлые преступления, и не поверят, что он делал это искренне. Все вокруг будут и дальше считать его преступником.

— Не все, — поправила её Настя. — Большинство.

— Да, большинство, — с серьёзной миной кивнула Фиона. — Учитель, у меня вопрос…

— Да? — выгнул я бровь. — Что-то не так?

— Я… Всё ещё не до конца понимаю, зачем мне изучать такую своеобразную концепцию добра и зла… — пробубнила ученица.

— Она должна заставить тебя задумываться о том, что ты делаешь, тогда, когда ты делаешь, — с лёгким вздохом ответил я. — Учитывай, кем ты будешь в обществе, какой тебя будут видеть окружающие… И думай, какой оттенок привнесёт в твоё действие твоё отношение с ними. Самое светлое померкнет, если тебя будут ненавидеть, и самое тёмное обратится в белоснежное, если тебя будут любить и обожать.

— Это… Имеет смысл… — задумалась девочка. Её разум был развит явно не по годам, поэтому я и дал добро на изучение философии. — Хорошо. Я поняла, учитель.