Человек теней

Бесконечные лучи света, пересекаясь в воздухе, каскадом сыпались из мерцающих окон финансового района и причудливо переплетались в паутине серебряных нитей, которые простирались над передним двором центра «Ариадна». Все мерцало и искрилось своим особенным оттенком света. Найквист вошел через главный вход. В приемной было множество настенных часов. Найквист никогда не был здесь раньше, предпочитая встречаться со своими клиентами на нейтральной территории – в кафе или барах, и теперь выглядел неуместным, потрепанным, усталым бедняком по сравнению с бойкими хорошо одетыми мужчинами и женщинами, которые проходили мимо него. Все они перемещались в общем ритме корпоративного временно́го графика. Он чувствовал себя как танцор со сломанной ногой – нелепый, ничуть не соответствующий имиджу компании. Секретарша за столом смерила его настороженным взглядом, когда он заявил о цели прибытия.

– Боюсь, мистер Бэйл не сможет сейчас с вами встретиться. Он на совещании.

Найквист нахмурился.

– Когда я могу его увидеть?

– Вы хотите записаться на прием?

– Это срочно.

– По какому делу?

– По личному.

Найквист понимал, что пришелся ей не по нраву. У него было ощущение, что она вполне может нажать скрытую кнопку под столешницей.

– В три пятнадцать вас устроит? – спросила она с улыбкой.

Найквист внимательно посмотрел на наручные часы, его руки при этом задрожали. Часы показывали двадцать две или двадцать пять минут второго. Или ближе к половине? Что-то вроде этого.

– В три пятнадцать? – повторил он.

– Да.

Найквист уставился на боковую стену, где все циферблаты показывали разное время. Под каждым из них была табличка с указанием разных временных шкал: Основное бизнес-время, Международное время связи, Время отдыха руководства, Время финансовых операций и другие. Цифры в глазах расплывались, и он почувствовал головную боль. Второй бокал явно был ошибкой. Он уже не мог вспомнить, сколько часов прошло с тех пор, как он сошел с поезда на станции «Утро».

– Какое сейчас у вас точное время? – спросил он.

Секретарша указала на стену справа от ее стола. Найквист перевел туда взгляд и увидел часы с надписью «Внутреннее время центра «Ариадна

», согласно которым в здании было два сорок пять.

– Хотите подождать?

Найквист едва услышал голос секретарши. Его так и подмывало изменить время на своих часах, чтобы соответствовать временной шкале здания. Его руки сжимались и разжимались, пока он пытался совладать с внезапным порывом.

– С вами все в порядке, сэр? Вы плохо выглядите.

– Речь идет о его дочери! Скажите это мистеру Бэйлу. Речь идет о Элеанор.

– Простите, я не…

Чтобы удержаться на ногах, Найквист схватился за край стола. Он ощутил головокружение и уже собирался пробраться к выходу, когда из ближайшего коридора появилась импозантная, элегантно одетая женщина. Она сразу взяла ситуацию в свои руки, поприветствовав Найквиста, как будто он был ее старым другом:

– Вот вы где! Надеюсь, мы не доставили вам неудобств. Мистер Бэйл сейчас вас примет.

Найквист никогда прежде не видел эту женщину.

Они вместе ехали на лифте. Она представилась как Пирс. Без миссис, без мисс, вообще без имени.

– Надеюсь, новости хорошие, – сказала она. – Мистер Бэйл очень обеспокоен всей этой ситуацией.

Найквист молчал.

– Что же, я могу понять вашу сдержанность. Это деликатное дело.

Найквист кивнул. За густым слоем пудры и яркой помадой лицо Пирс не выдавало никаких эмоций. У нее была уверенная осанка и фигура той, кто проводит больше часов в тренажерном зале, чем за рабочим столом, а пиджак и юбку словно специально скроили для подчеркивания таких форм. Ее светлые волосы были зачесаны и уложены в ровную прическу, напоминающую ему шлем воина. Для сравнения Найквист взглянул на свое отражение в зеркальной стене кабины лифта. Вид был, мягко говоря, так себе.

Несколько минут спустя он стоял в офисе сэра Патрика Бэйла и, ссутулившись, рассказывал о том, как позволил Элеанор сбежать.

– Как такое могло произойти? – спросил Бэйл. – Если бы я хотел, чтобы работа была выполнена плохо, я бы попросил полицию найти ее.

Найквист не чувствовал, что должен извиняться.

– По крайней мере…

– Что?

– По крайней мере, мы знаем, что Элеанор жива. По крайней мере, мы видели ее.

– Я плачу вам не за то, чтобы смотреть на нее, Найквист. Где она?

Патрик Бэйл был высоким, привлекательным, несколько искусственно сохранившимся мужчиной в возрасте 40 лет. Его волосы казались слишком темными, а выражение лица слегка потрясенным, что стало результатом растягивания естественных черт путем хирургического вмешательства. Его офис выглядел обыденно, однообразно, не выдавая никаких личных особенностей хозяина, в то время как самого мужчину, похоже, переполнял сдерживаемый гнев или извращенное желание. По выражению его лица трудно было что-то понять.

Найквист достал из кармана кошелек Элеанор.

– Ваша дочь его потеряла.

Бэйл схватил его, достал пачку купюр и сказал: