Человек Тусовки

Я не случайно надел темные очки, которые обычно терпеть не мог, да и старался все время держаться подальше от сцены. Меры предосторожности не были бзиком, как соизволил выразиться Жека (он носился по дворцу с горящими глазами и, встречаясь, шептал мне: «Сегодня будут башли»), я понимал, что на первый концерт забегут акулы и особи помельче, ворочающие в Москве шоу-бизнесом. Новая команда всегда привлекает внимание. Возникает масса вопросов — кто ёе выставил — и зачем, почем продает, как среагировал народец, выкладывающий свои кровные пятаки за билеты, нельзя ли в случае чего присмотреть кого-нибудь для себя, а то и перекупить всю тусовку… Когда я сказал Жеке, что сегодня могут прибыть самые почетные и самые незваные гости, ой поморщился, ответил: «Да черт с ними, пускай идут, дело сделано, в кассе почти нет билетов…» И в самом деле, народ на первый концерт валил валом, телевидение и газета сделали свое дело, фанаты жаждали увидеть что-то новенькое, чего давно уже не подавали. И вдруг в толпе мой взгляд выудил первую акулу, хорошо известную в определенных кругах, делающих в последние год-два сногсшибательные деньги на раскрутке молодых талантов. Проплывал торжественно, как тихоокеанский лайнер, Сеня До-могаров — твидовый костюм, вязаный французский галстук, спокойный, невозмутимый взгляд поверх юных голов. Когда-то он начинал мелким администратором в Росконцерте, потом дол-го крутился в областной филармонии, оттуда вынырнул в театре эстрады и вдруг громко, на всю Москву захлопнул за собой двери тюремной камеры. Занимался дележкой денег с дирекциями нескольких дворцов спорта и стадионов, а когда копнули поглубже, то выяснилось, что немало преуспел и в другом. По российским окраинам разъезжали собранные Сеней псёвдо- звезды, они пели вовсю под чужие фонограммы, да и выступали под другими фамилиями. Сеня загремел ровненько на четыре года, я об этом написал, как-никак скандальчик, ко мне приходили его люди, говорили, что Сеню специально упрятали за решетку, он не нарушал закон, все подстроено, и обидно, что именно я, человек, разбирающийся во всех тонкостях эстрады, взял да и клюнул на эту утку. Они просили, чтобы я разобрался и написал новую статью, в которой бы Сеня выглядел тем, кем он является на самом деле. Я им, конечно, пообещал разобраться, позвонил следователю, который вел дело Сени, тот мне сообщил, что он заслуживал по всем законам даже больше, чем получил, жулик отпетый, он с такими редко встречался. На этом все и кончилось и для меня, и для Сени. Он сидел, я писал и совсем забыл о нем, как вдруг уже в новые хозрасчетные времена мы встретились на одном конкурсе, где Сеня выставлял своих людей. Оказывается, он, очухавшись после! отсидки, создал — какой-то коммерческий центр, куда насобирали профессиональных боксеров, каратистов, солистов эстрады, — целые группы и даже свой собственный театр. Поговаривали что его фирма — прикрытие, Сеня занимается вышибание крупных денег, не брезгует он перекупкой раскрученных звезд, на которых делает неплохие деньги. Во всяком случае, все чаще? и чаще на афишах рядом с достойными фамилиями я видел название коммерческого центра Сени «Орфей». На том конкурсе президент «Орфея» (так он себя называл) попросил меня помочь ему в рекламе, мы можем оказаться в иной ситуации, чем когда-то, но, впрочем, мы тогда не были знакомы, иначе он бы смог убедить меня в своей правоте, — но теперь говорить об этом не следует, время ушло безвозвратно, судимость снята, и Сеня практически прощен. Я и в самом деле немного помог, мы могли бы и дальше продолжать сотрудничество, но знающие люди подсказали, чтобы я держался от Сени подальше. И вот он проходит по холлу, рассматривает юную публику. Да, реклама подействовала на Сеню, и здесь он не из праздного любопытства. Один есть! Я скрылся за углом, пока он не прошел в зал, начал кружить у центрального входа. Стоп… А эти что здесь делают? Мимо меня (я был за надежным укрытием) прошествовали, два инспектора городского управления культуры. В отличие от Сени, выглядели они откровенно слабо — старенькие, блестящие на срамных местах костюмчики, рубашки, украшенные бахромой от долгой носки, стоптанные, модные лет десять назад туфли. Мелкие побирушники, пробавляются тем, что выдают гастрольные удостоверения и имеют за это свои, несчастные червонцы. На этот раз мы обошлись без них, решив, что до такой мелочи опускаться не стоит. Пускай себе слушают, а затем пишут начальству тупые, пространные записки о том, что уровень культуры падает, особенно культуры молодежной, пропагандируется низкопробное искусство… А может, сегодня им как раз понравится (чего не бывает!) и они напишут в справке, что резким диссонансом упадку прозвучал концерт новой группы «Ах!», продемонстрировавшей верность традициям советской эстрадной классики. Их стиль я знаю, они повадились носить мне свои статейки, написанные в виде справок, я делаю из них пятистрочные заметки, и они остаются довольны, только просят, чтобы в подписи я оставлял их высочайшие титулы инспекторов. Ну да ладно, черт с ними, пускай пишут что хотят, меня они не интересуют. Где рыбка покрупнее, от которой вполне может исходить угроза нашего с Жекой дела, неужели прибыл один Сеня? Да не может быть — ну конечно же, Сеня не одинок. Прошла вся из себя модная дамочка, гнусавый голосок которой знает вся страна. Дамочка уже несколько лет ведет одну музыкальную передачку, а муж ее пишет сценарии. Ясно, что она увидела передачу конкурирующей, в каком-то смысле редакции, а потом прочла статью с фантастическим анонсом на первой полосе. Догадываюсь, что ей тоже не очень хочется быть увиденной. Сейчас она пройдет и забьется куда-нибудь в дальний ряд, чтобы не быть на виду, кто-Кто, а она понимает, что за передачей и газетой кто-то стоит. Проще всего предположить, что я, но вряд ли она снизойдет до моей особы, она станет рыть глубже. Ну и дай бог здоровья! Только вот меня в самом деле замечать не стоит, это ни к чему. Кто еще к нам пожалует? Больше никого. Звучит первый звонок. Ну, и так вполне достаточно. Мы вызвали и зрителей, и кое-кого еще. Когда свет погас, я примостился на балконе. Оттуда я видел Жеку, он метался за кулисами, изображая какую-то фантастическую деятельность. Мог бы сидеть где-нибудь в темноте и спокойно наблюдать за событиями.