Человек, упавший на Землю

Ему подумалось, что эти люди сознательно истязают его, надеясь сломить. Такая неумелая форма промывания мозгов. Мысль пугала, ибо в таком случае это было только начало… а впрочем, маловероятно. Несмотря на те оправдания, что давала холодная война, и на самую настоящую тиранию, в которую превратилась демократия, такое невозможно было бы провернуть скрытно. Кроме того, наступил год выборов. Уже шла кампания, уже произносились речи, обвиняющие правящую партию в произволе. В одной из таких речей упоминалось его имя. Несколько раз прозвучали слова «попытка спрятать концы в воду».

Единственным логичным объяснением этих мучительных анализов было что-то вроде бюрократического любопытства. Возможно, они хотели с абсолютной достоверностью доказать, что он не человек. Подтвердить то, что подозревали, но не могли признать официально из-за абсурдности догадки. Если ход их мыслей именно таков, то эти люди с самого начала допустили очевидную ошибку. Сколько бы нечеловеческих особенностей они ни нашли в его теле, всегда можно сказать, что Ньютон мутант, выродок, кто угодно, – но не пришелец с другой планеты. Однако это вроде бы никого не смущало. Что такое они надеются узнать в подробностях, чего уже не знают в общих чертах? И что могут доказать? Наконец, что они станут делать, если докажут?

Однако все это не слишком заботило Ньютона; ему было, в принципе, безразлично, что узнают о нем земляне, его даже не особо волновала судьба старого-престарого плана, придуманного двадцать земных лет назад в другой части Солнечной системы. Он смирился с тем, что в любом случае все кончено, и чувствовал скорее облегчение. Занимало его одно: когда эти люди насытятся своими адскими экспериментами и вопросами? Когда его оставят в покое? Само по себе нынешнее заточение Ньютона не тяготило; во многом оно было привычнее и приятнее свободы.

Глава 7

Люди из ФБР вели себя достаточно корректно, говорили вежливо, но после двух дней бессмысленных расспросов Брайс так устал, что перестал даже злиться на презрение, которое чувствовал за их вежливостью. Если бы его не отпустили на третий день, он бы, наверно, сломался. И все же сколько-нибудь заметно на него не давили – видимо, не сочли достаточно важной фигурой.

На третье утро сотрудник ФБР, как обычно, явился забрать его из хостела ИМКА[26] и отвезти за четыре квартала до здания Федеральных служб в центральном районе Цинциннати. ИМКА тоже внесла свой вклад в охватившую Брайса усталость. Если бы он верил, что у фэбээровцев есть воображение, он бы решил, что его нарочно поселили здесь, чтобы вогнать в депрессию нарочито бодрой обстановкой, мрачной дубовой мебелью и залежами нечитаных христианских брошюр.

На сей раз Брайса отвели в помещение ФБР, где он еще не был, – что-то вроде стоматологического кабинета. Там лаборант сделал ему какой-то укол, измерил давление и пульс, а потом снял рентгенограммы черепа. Кто-то объяснил, что это надо для «обычной процедуры установления личности». Брайс не мог вообразить, какое отношение частота пульса имеет к его личности, но спрашивать не стал. Затем неожиданно все кончилось, и Брайсу объявили, что больше к нему вопросов нет. Он глянул на часы. Десять тридцать утра.

На пути от кабинета к главному выходу его ждало новое потрясение. По коридору навстречу ему рослая бабища вела Бетти Джо. Поравнявшись, та молча улыбнулась Брайсу, и бабища провела ее в комнату, откуда только что вышел Брайс.

Он поразился собственной реакции. Несмотря на усталость, встреча наполнила его воодушевлением. Так хорошо было увидеть эту толстощекую простушку в мрачно официозном коридоре Федерального бюро расследований.

Брайс сел на ступени у выхода под холодным декабрьским солнцем и стал ждать. Почти ровно в полдень Бетти Джо вышла и уселась рядом с ним, тяжело и вместе с тем робко. В прохладном воздухе запах ее духов показался теплым – сильным и сладким одновременно. Проворный молодой человек с портфелем взбежал по ступеням, старательно не замечая сидящих. Брайс повернулся к Бетти Джо и с удивлением заметил припухшие от слез глаза. Он нервно глянул на нее:

– Где вас держали?

– В женском филиале ИМКА. – Она поежилась. – Мне там не понравилось.

Мог бы и сам догадаться, если бы подумал.

– Я был в мужском, – сказал Брайс. – Как с вами обращались? В ФБР, я имею в виду.

Какая же нелепость говорить аббревиатурами: ИМКА, ФБР…

– Да вроде ничего. – Бетти Джо покачала головой и облизнула губы. Они у нее были полные, без всякой губной помады, сейчас ярко-красные от холода. – Но они задали прорву вопросов, это уж точно. Про Томми.

Отчего-то упоминание о Ньютоне смутило Брайса. Сейчас ему не хотелось говорить про антейца.

Бетти Джо как будто почувствовала это смущение – или разделяла его. Помолчав, она спросила:

– Не хотите перекусить?

– Хорошая мысль. – Брайс встал и запахнул плащ. Потом наклонился и протянул ей обе руки, помогая встать.