Человек в ожидании грозы (СИ)

Пока имелась возможность, надо было лучше обучить пользоваться пистолетом и Алесю, и даже маму Ганку. Василий намеревался оставить его им. И сейчас в городе хватало разных нехороших случаев, так потом, во время войны, преступность однозначно бы выросла. Потому его женщины должны были уметь защищать себя. Они и учились, в свободное время, использованию пистолета в разных случаях, так и уходу за ним. А потом семья пару раз сходила в овраг поблизости и, подгадав время, когда там никого не было, произвела пробные стрельбы. Хотя, и Алеся, и мама Ганка уже стреляли из этого же пистолета ещё в Белоруссии, осенью, по пути в Барановичи и теперь тоже с удовольствием отстреляли по магазину, и довольно удачно.

Василий узнал и интересные, хоть и нежелательные, новости. Оказалось, что он, из-за своего тщеславия и невольным шагам Алеси, как-то поделившейся разными сведениями со своей заводской подружкой, двадцатилетней Настей Волчковой, за время «зимней» войны выдвинулся и в местную музыкальную «знаменитость». Хотя, и сама Алеся, вместе с подружкой, как раз сагитировавшей её на артистическую «деятельность». Они уже успели успешно участвовать в нескольких заводских концертах и исполнить там песни и музыку, конечно, привнесённую Василием из будущего.

У молодой женщины муж Яков работал на заводе шофёром и тоже был призван, и воевал со своей батареей 76 мм пушек «Ф-22У» в составе 29 механизированного корпуса. Несколько стрелковых батальонов, как-то усиленных лёгкой артиллерией и миномётами, и посаженных на «полуторки», двигались вдоль Финского залива вслед за танками. И даже за 29 легкотанковой бригадой комбрига Черняховского. Но Василий с Яковым знаком не был, и его батарею и батальон к рейдовой группе не придавали, так что, познакомиться им пришлось уже дома, в Горьком. Как Василию стало лучше, Настя тут же вместе с мужем навестила подружку. И интересно было, так две женщины довольно близко и сблизились, и часто помогали друг другу. Кстати, Настя тоже была беременной, просто срок, хоть пара и поженилась ещё весной, был поменьше.

Хоть жена и держалась с Алесей накоротке, но Яков, явно из-за большой разницы и в возрасте, как бы и положению, чувствовал себя с Василием не совсем уверенно. Он был моложе его на восемь лет и так и остался простым красноармейцам. И смог получить лишь медаль «За боевые заслуги». С другой стороны, воевал и, главное, жив остался. Финны, как правило, как раз и старались выбивать водителей автомашин. И теперь Якова, получившего ранение под Хельсинки, раз Сормовский завод испытывал острую нужду в работниках, то вернули обратно в свой транспортный цех.

— Знаешь, Яков, а ведь я со своей группой проходил через этот Порвоо и видел там разгром, устроенный танкистами товарища комбрига Черняховского. Значит, и твой батальон был там?

— Да, Василий! — тут же ответил Яков. — И, получается, это ты со своими КВ-1М порвал финскую оборону в лесочке «Круглый» и пошёл на Хельсинки! А наша батарея вас поддерживала!

Да, так и было. Хоть и воевали рядом, но на войне у каждого свои положение и задача. Хорошо, что целы остались. Яков в этом лесочке был ранен, а танки Василия прорвались и пошли дальше. Но после выяснения данного факта, напряжённость меж ними исчезла. Как ни крути, вместе воевали!

Ну а далее разговор пошёл про музыкальные дела. Оказалось, что теперь в Горьком и области большим успехом пользовались песни и музыка, показанные Василием в Барановичах, так и взятые Алесей из тетрадки, оставленной им, ещё и присланные в письмах. На танцах часто исполнялись «Полесский танец» или танго под «Танго любви», и, само собой, вальс под «Весенний вальс» на рояле или гитаре. И на многих концертах или просто посиделках, уже под гитару, пели «Надежду», являвшуюся коронным номером Насти на концертах заводской самодеятельности, и «Алесю». А ещё можно было слышать «Главное, что есть ты у меня», «Позови меня тихо по имени», и «Там за туманами». Последняя песня, оказалось, больше полюбилась и речникам, и военным морякам, принимавшим на Сормовском заводе военные корабли. Хотя, мало кто знал, кто как бы их автор. Главное, людям они понравились. Порой исполнялись, пусть и на польском языке, «Греческое вино», или на испанском — «Бесамэ мучо» и французском — «Если б не было тебя». Последние две песни прочно осели в репертуаре работницы техотдела Кончиты Павловой-Веласкес, как оказалось, испанки, эмигрировавшей вместе с родителями, после победы Франко, из Испании и вышедшей здесь замуж за инженера Владимира Павлова из танкового производства. Хотя, Василий с ним был слегка знаком. Сама Алеся, подружившаяся и с Кончитой, отметилась исполнением «Танго любви» и «Греческого вина». В репертуар местных музыкантов вошли и «Музыка ангелов» как бы Моцарта, и гитарные «Путь домой» и «Романс о любви», хоть и нехорошо, но уже как бы сочинённые Василием. Хотя, оказалось, что до Горького успели дойти и как бы народные «Памяти танкиста» и «На поле танки грохотали», исполненные им под Хельсинки. Ну, да, тогда там хватало и горьковчан.