Человек в высоком замке

— Завтра утром я позвоню, — сказал мистер Бейнес. — Спокойной ночи, сэр.

Он поклонился, мистер Тагоми тоже поклонился в ответ.

Молодой улыбающийся японец вышел первым и что-то сказал мистеру Бейнесу, но он не разобрал, что.

— Да? — переспросил Бейнес.

Он снял с вешалки пальто и вышел на крыльцо.

— Он обратился к вам по-шведски, сэр, — объяснил Тагоми. — Он прослушал курс истории Тридцатилетней войны в Токийском университете и был очарован вашим великим героем Густавом II Адольфом.

Мистер Тагоми сочувственно улыбнулся.

— Однако совершенно ясно, что его попытки овладеть столь чуждым лингвистическим — языком безнадежны. Без сомнения, он пользовался одним из курсов, записанных на пластинки; он студент, а такие курсы обучения очень популярны среди студентов вследствие своей дешевизны.

Молодой японец, очевидно, не понял ничего по-английски, поклонился и улыбнулся.

— Понимаю. — пробормотал Бейнес. — Что ж, я желаю ему удачи.

«У меня собственные лингвистические проблемы, — подумал он. — Совершенно очевидно».

Боже мой, студент-японец по пути в гостиницу, конечно же, попытается заговорить с ним по-шведски. Бейнес едва понимал этот язык, и то только тогда, когда на нем говорили совершенно правильно, а не так, как будет пытаться говорить молодой японец, проходивший курс обучения с помощью грампластинки.

«Но от меня он так никогда и не сможет ничего добиться, — подумал он.:— Хотя все время будет пытаться, так как это его единственный шанс: вероятно, он больше никогда не встретится со шведом».

Мистер Бейнес тяжко вздохнул. Какие же муки предстоят для них обоих!

Глава 6

Ранним утром, наслаждаясь прохладой и ярким солнечным светом, Юлиана ходила по продовольственным магазинам. Она не спеша прогуливалась по тротуару с двумя бумажными коричневыми пакетами, останавливаясь возле каждой витрины и изучая ее содержимое. Торопиться ей было некуда.

А в аптеке ей что-нибудь нужно? Она задумалась. Ее смена в зале дзю-до начнется после полудня, утром у нее масса свободного времени. Устроившись на высоком стуле перед прилавком, она поставила сумку и принялась листать журналы.

В свежем «Лайфе» была статья, называвшаяся «Телевидение в Европе: взгляд в будущее». Она с интересом пробежала ее и увидела фотографию немецкой семьи, смотревшей у себя дома телепередачу. В статье говорилось, что теперь изображение из Берлина передается уже в течение четырех часов ежедневно, а когда-нибудь телевизионные станции будут во всех крупных городах Европы. К 1970 году одна такая станция будет построена и в Нью-Йорке.

На другом снимке были изображены инженеры по электронной технике из Рейха в одной из лабораторий Нью-Йорка, Они помогали местному персоналу разрешить возникающие перед ними проблемы. Очень легко было отличить немцев от остальных. У них был присущий только им здоровый, чистый, уверенный, энергичный вид. Американцы же выглядели как обыкновенные люди. Эти могли быть кем угодно.

Было видно, как один из немецких специалистов на что-то указывает, а американцы сосредоточенно пытаются вникнуть, что же именно он имеет в виду. «Похоже, что и зрение у них получше, чем у нас, — решила она, — да и питание получше, чем у нас за последние двадцать лет. Нам когда-то говорили, что они могут видеть такие вещи, которые никто другой видеть не может. Может, витамин «А»? Интересно все же — сидеть дома и видеть весь мир на экране маленькой серой трубки. Если эти наци могут летать туда-сюда между Землей и Марсом, почему бы им не завести у себя телевидение? Думаю, что мне бы больше нравилось смотреть на эти смешные представления, видеть, как на самом деле выглядит Боб Хоуп и Дюран, чем бродить по безжизненному Марсу. Может быть, в этом и вся загвоздка».

Она положила журнал обратно на стеллаж.

У наци совершенно отсутствует чувство юмора, так зачем же им обзаводиться телевидением? Как-никак, а они поубивали почти всех знаменитых комиков. Правда, все они были евреями. По сути они, как она себе представляла, уничтожили почти всю индустрию развлечений. Интересно, как это еще Хоупу сходит с рук то, что он говорит. Разумеется, он работает в Канаде, а там чуть посвободнее. Но ведь Хоуп действительно говорит слишком смело о некоторых вещах. Вроде этой шутки о Геринге, в которой тот покупает Рим и велит перевезти его в свою берлогу в горах и выстроить там заново, или же о том, что он возрождает христианство, чтобы его любимцы — львы — имели что-нибудь на…

— Вы хотите купить этот журнал, мисс?

Маленький высохший старичок, держащий аптеку, подозрительно обратился и к ней.

Она виновато положила на место номер «Ридерз дайджест», который начала перелистывать.