Человек в зеркале истории. Отравители. Безумцы. Короли

Филипп не мог не знать о противоречиях в английской королевской семье. Ему было всего 8 лет, когда в Англии разыгрался первый бунт сыновей Плантагенета против отца. Молодой король Генрих (коронованный при жизни Генриха II), Джеффри (Жоффрей) и Ричард нашли поддержку у Людовика VII Французского. И юный принц Филипп понял, где ахиллесова пята Плантагенетов: это враждебность сыновей по отношению к отцу. Генрих II правил долго, а его дети никак не могли дождаться, когда им достанется власть. Филипп прекрасно понимал, что победить Плантагенетов в войне у него нет никаких шансов. Ведь он – владелец крошечного Иль-де-Франса, а они – территории на Британских островах и континенте, которую историки условно называют «Английской империей». И тогда начал пробираться, вползать в английскую королевскую семью.

Людовик VII тяжело болел и перед смертью, в 1179 году, успел короновать единственного законного сына, которому было 14 лет. Разумеется, после того как отец скончался, зашла речь о регентстве. На это претендовали мать и дядя Филиппа. Но юный король отказался от их помощи и сразу же начал править сам.

Взойдя на престол, Филипп потребовал, чтобы его «кумир» Генрих II Плантагенет принес ему вассальную клятву. Юридически это было правильно, но, зная страстную и горделивую натуру английского короля, Филипп не мог не понимать, что тот ни за что не согласится. Это был вызов. Поступок не очень умный, мальчишеский. Больше Филипп таких ошибок не повторял. Он понял, что пока не может противостоять правителю Англии, который был в это время герцогом Нормандским, графом Аквитанским. Последний титул он получил как второй муж Алиеноры и даже был коронован герцогской короной.

Решительный отказ Генриха II Плантагенета принести клятву юному Филиппу повлиял и на других вассалов французского короля. Против него поднялся мятеж. Герцог Бургундский, граф Фландрский, графы Эно, Намюра, Блуа, Сансерра и Шампани решили продемонстрировать свою силу. Когда-то дед Филиппа Людовик VI уже пытался ограничить власть местных сеньоров. Отдельные шаги были сделаны, но принципиально ситуация не изменилась.

Теперь бароны давали Филиппу понять, что он лишь номинальный король и должен вести себя тихо. Вместо этого он разбил их поодиночке. Хронист приписывает юному королю Франции такие слова о сеньорах, владевших огромными областями в его стране: «Чего они теперь ни натворят, их насилие, крайнее оскорбление и вопиющие обиды – все приходится мне терпеть и выносить. Если же по Божьей воле они ослабеют, а я же в силе возрасту, тогда отомщу им в полной мере». Так он, в сущности, и поступил.

Ведя локальные войны, Филипп II понимал, что главное для него – уничтожить власть Плантагенетов на территории Франции. Без этого ни герцоги Бургундские, ни графы Фландрские и Шампанские не станут ему подчиняться. Значительная часть долгого 46-летнего правления Филиппа была подчинена решению этой задачи.

Сначала он сблизился с молодым королем Генрихом. Наследник английского престола был на 10 лет старше, но отличался простодушием и доверял юному французскому королю, который в письмах постоянно настраивал его против отца в надежде добиться вассальной клятвы. Но в 1183 году, когда Филиппу было 18 лет, Генрих младший умер от лихорадки.

Вскоре после этого от раны, полученной на поединке, скончался еще один сын Генриха II Джеффри (Жоффрей). И Филиппу надо было вновь овладевать обстановкой в семье Плантагенетов, опираясь на очередного наследника. Старшим из оставшихся в живых принцев был Ричард. Человек сильный, яркий, он устал дожидаться английского трона. А его отец Генрих II вообще предполагал передать престол горячо любимому младшему сыну Иоанну. Ребенок родился, когда матери – Алиеноре Аквитанской – было уже почти пятьдесят, и никто не ожидал появления у нее новых детей. С годами выяснилось, что мальчик уродлив не только физически, но и нравственно. Но отец души в нем не чаял.

Филиппу имело прямой смысл превратиться в друга, почти побратима уязвленного английского принца Ричарда. Вслух он бесконечно восхищался им как рыцарем. Их отношения достигли такой близости, что некоторые историки XX века даже задавались вопросом о том, не было ли здесь оттенка нетрадиционной сексуальной ориентации. Дело в том, что Ричард действительно имел подобные связи. А в хрониках есть свидетельство о том, что Ричард и Филипп «разделяли ложе». Надо сказать, это еще не повод для далеко идущих выводов. Согласно рыцарским нормативам, общее ложе – это прежде всего высший знак доверия. Ведь во сне человек безоружен и беспомощен. Если он соглашается спать рядом с другим, значит, абсолютно ему доверяет.