Человек войны

В Югославии бойцам повсюду открывались следы партизанской войны с оккупантами – мосты и туннели взорваны, станции сожжены. Разрушенные участки пути обходили пешим маршем, потом снова забирались в вагоны. В Белграде, освобожденном от немцев всего две недели назад, выгрузились на платформы.

С этого рубежа бригада моряков превратилась в длиннющую походную колонну, состоявшую из пеших батальонов, рот и растянувшуюся по шоссе конных обозов.

Путь проходил вдоль Дуная. Извилистая дорога прижималась к берегам и повторяла все изгибы великой реки. Стояла глубокая осень. Хмурые облака низко висели над свинцовыми волнами. На поросших ивами и кустарником берегах не было ни судов, ни лодок, да и людей было незаметно. Все кругом казалось унылым, пустым и безжизненным.

По утрам Дунай затягивало плотным как дымовая завеса туманом. Холодные ветры без труда пронизывали отсыревшие шинели и бушлаты, прохватывая до костей. В разбитых сапогах хлюпала вода, плащ-палатки напитывались влагой и совсем не защищали от сырости. Не просыхающее от затяжных дождей шоссе бесконечно и скучно тянулось под ногами.

– Шире шаг! – простужено звучали командные голоса. – Подтянуться!

Еще через несколько дней приписанное к Дунайской флотилии соединение погрузилось на бронекатера и двинулось дальше по воде, попав в родную стихию.

Эти малотоннажные корабли проекта «1125» как нельзя лучше были приспособлены для боевых действий в прибрежных водах, заливах, а также речных акваториях.

При длине 22 метра, водоизмещении в 30 тонн и мощных двигателях, развивавших скорость до 18 узлов, они выполняли задачи по охране и патрулированию водных районов, уничтожению береговых объектов противника, постановке мин, высадке разведгрупп и десанта. Имея достаточно сильное вооружение, состоявшее из танковой 76-мм пушки, двух спаренных ДШК и башенного пулемета, такой катер представлял собой грозную боевую единицу и мог взять на борт взвод десантников.

Гоня перед собой буруны и трепеща флагами на гафелях, катера со стоящими на палубах бойцами неслись вперед на запад. На правом берегу в районе городов Вуковар, Илок и Опатовец противник создал глубоко эшелонированную оборону, опиравшуюся на мощные приречные пункты и узлы сопротивления. Сосредоточенные в них две пехотные и одна танковая армии группировки «Сербия» сражались, выгодно расположившись на капитально оборудованных позициях, на которые нашим предстояло наступать с открытой местности.

Умело навязанная противником тактика существенно сгладила имевшийся на тот момент перевес советских войск, 1-й болгарской армии и соединений Народно-освободительной армии Югославии в живой силе и технике. Из-за этого продвижение шло тяжело, и каждая пядь земли доставалась большой кровью. Впрочем, для высшего командования людские потери в ряду прочих неизбежных на войне трат занимали по своей значимости далеко не первое место. Теперь был не роковой сорок первый, когда Красная Армия испытывала небывалую нужду буквально во всем: от самолетов до цинка с патронами. Сейчас и того, и другого хватало. Но, тем не менее, вооружение, техника и другое имущество ценились гораздо дороже жизни солдата. По принципу «бабы еще нарожают». Так, в общем-то, учил великий Сталин. Этому учили Партия большевиков и многие ее полководцы, и армия свято верила. Так были воспитаны советские люди.

Прижавшись к стылой броне башни, Дим напряженно вглядывался во мрак, вдыхал запах перегорелого соляра и вместе с другими ждал высадки. Кто мог предвидеть, что по ошибке взятого на борт лоцмана из местных роту десанта старшего лейтенанта Жени Ларикова и следовавшую с ней группу Вонлярского высадят вместо дунайского берега на остров.

Сбросив обороты до «самого малого», катера ткнулись форштевнями в камыши, а по переброшенным туда командой доскам-трапам застучали каблуки десанта.

Вслед за этим, дав реверс, «бэкаэры» упятились назад и, совершив циркуляцию, исчезли, словно их и не было. Когда же выяснилось, что кругом вода, и до берега через протоку целых сто метров, комроты стал непечатно выражаться. Затем последовала команда «вперед!» (приказ подлежал выполнению любой ценой), и самые отчаянные, держа над головами оружие, ринулись в воду. Но тут же провалились по пояс в донный ил, и их едва вытащили. Пройдя ниже, попытались еще раз. Аналогичная история.

– Кранты, старшина, – выливая из сапога воду, сказал Диму Лариков – Скоро рассвет, а тут все как на ладони.

– М-да, – выкручивая портянки, кряхтел Дим. – Фрицы устроят нам легкий крик на лужайке.

Приняли решение окопаться и стоять до конца. Будь что будет.

А спустя час из тумана снова возникли бронекатера: начальство докумекало, что произошла ошибка.

Дальше отряду пришлось разделиться. Роту Ларикова с минометами высадили у местечка Опатовац, где она исключительно удачно оседлала дорогу, по которой немцы перебрасывали подкрепления, а группу Вонлярского оставили на берегу для глубинной разведки и совершения диверсий.

Посовещавшись, решили действовать по обстановке, для чего уточнить ее захватом «языка» и непременно осведомленного.