Человек-волк

Сеньора!

Нижеподписавшийся адвокат-защитник, назначенный судом Галисии для защиты несчастного Мануэля Бланка Ромасанты, вновь припадает к стопам Вашего Величества и с нижайшим почтением доводит до сведения, что двадцать шестого апреля с. г. он предстал перед судом юстиции, рассматривающим дело, прося его о том, чтобы ежели в соответствии с тем, что предусмотрено в Вашем королевском указе от двадцать четвертого июля прошедшего года, настало время предоставления сведений Вашему Величеству, то к докладу суда была бы приложена заверенная копия документа защиты подсудимого в суде второй инстанции, равно как и документа от четвертого октября, в котором ходатайствуется о передаче дела и обвиняемого в распоряжение Академии медицинских и хирургических наук Мадрида для совершения действий, предусмотренных в вышеупомянутой королевской резолюции, а также королевского приговора по делу от девятого ноября того же года, дабы Вашему Величеству было угодно размыслить и расценить в своем высочайшем разумении то значение, кое имеют сии данные судебного разбирательства. Защитнику неизвестно, Сеньора, было ли принято во внимание сие столь же справедливое, сколь и безобидное требование. Следует предполагать, что было, но, пребывая в сомнении, внушаемом полным молчанием, он осмеливается, Сеньора, отослать к стопам Вашего Величества прилагаемую копию королевского приговора по делу, оправдывающего обвиняемого по пункту убийств, которые он брал на себя. За точность их, Сеньора, отвечаю я, как честный человек, поскольку иное подтверждение их подлинности находится вне пределов моей досягаемости. Итак, я нижайше молю Ваше Величество милостиво принять сие прошение и расценить с присущей Вашему Величеству столь всем известной справедливостью оное решение суда юстиции судебного округа Галисии в отношении столь серьезного и из ряда вон выходящего дела.

Да хранит Господь долгие лета великозначимые дни Вашего Величества. Корунья, второе мая 1854 г.

Сеньора, припадаю к стопам Вашего Величества. Мануэль Фигероа, защитник обвиняемого.

Однажды я выйду отсюда. Ходят слухи, что третьего мая королева подпишет помилование, и слухов этих так много, что они доходят и до камеры, в которой я, скрашивая свое одиночество, пишу сии воспоминания; я научился этому, подражая, как мог, своему адвокату, но мне далеко до него.

Это лишь немногое из уроков, которые мне в конечном итоге удалось извлечь, а еще я научился лучше понимать то, что происходит в мире, и выражать словами все, что я думаю и даже чувствую по поводу произошедшего. Жизнь — пустое приключение, и она почти ничего не стоит. Поэтому я знаю, что однажды, когда я выйду отсюда, я вспомню все вместе и каждое в отдельности из имен тех, что принимали участие в моей истории о человеке-волке, осужденном и приговоренном судом Галисии. И тогда я завою от наслаждения.