Человек. Земля. Вселенная. Сборник статей Часть 2

попавших в атмосферу нашей планеты, для точного восстановления индивидуальности и

темперамента личности. Обычно это родные вновь поступивших. Опознание и тонкий

научный анализ в ходе очищения дают свои результаты.

И когда так называемые авторы душ согласны с учёными в отношении полной

идентичности с земным вариантом, за исключением отрицательных качеств, после этого

идёт окончательное облечение души в вещественную оболочку. Это уже в лабораториях

на планете Душ. Лаборатории эти строят у нас в верхних слоях атмосферы. Они (с точки

зрения землян) так же невесомы и прозрачны, как наши космические корабли. Всё

продумано очень тщательно. И забота проявляется о каждой земной душе.

Оболочка приобретает те свойства, какими обладает душа. Если душа молода – человек,

несмотря на возраст, возрождается молодым и красивым. Если это дитя – оно остаётся

дитятей. Если это старик, он может стать просто взрослым человеком, совсем не старым.»

Возрождение

В одном из разговоров с Мамой в сентябре 1989 года, – (Мама умерла на Земле в

марте 1942 года),– она рассказала Т.П. о том, что с ней случилось после очищения её

биополя (или Души) в Космосе, и как она возродилась на планете Душ.

Т.П. приводит дословно её рассказ. «Когда в 1942 году я ушла с планеты Земля, у

меня ещё не было уверенности в том, что я встречусь с нашим папочкой Петенькой. Я

ведь не знала, что его уже не стало в 1938 году.

В 1944 году, после очищения, я очнулась на планете Душ в больничной палате.

Надо мной стояли врачи и медсёстры в белых халатах. Молча наблюдали они за моим

пробуждением. Мне стало неловко от этого молчания, когда я обнаружила около себя

посторонних людей, хотя это были медики. И я решила заговорить с ними и спросить

что-либо у них. Но они потихоньку, молча, один за другим покинули палату. Я осталась

одна. Однако через некоторое время вошла сиделка и сказала, что ко мне сейчас придёт

мой муж Пётр Павлович Лямзин. Я очень удивилась и обрадовалась этому. Но так до

конца и не поняла, что я не на Земле.

Папа вошёл очень тихо, в накинутом на плечи белом халате. Он мне показался

моложе и красивее, чем был раньше. Я увидела его тёмно-русые волосы и серые

внимательные глаза. Он улыбнулся мне родной и милой улыбкой и сказал своим хорошо

знакомым мне голосом: «Катюша, девочка ты моя, берёзка ты моя стройная, жёнка ты моя

любимая!». Так мог говорить только он. Я поняла, что не ошиблась, – это он – наш родной

и любимый папочка Петенька. Он принёс мне букет роз и сказал: «Тебя сегодня

выписывают, и мы с тобой поедем домой». Я ничего не сказала, только протянула к нему

123

руки. Он поцеловал их ласково и нежно, потом поцеловал меня в губы и в шею и помог

мне приподняться на кровати. Я засмеялась сначала застенчиво и тихо, а потом, как сказал

папа, разлилась колокольчиком. Мы обнялись с ним и начали плакать. И от радости, и от

горя.

Я ещё до конца не понимала, что мы с ним теперь вдалеке от вас. Папочка принёс

мне одежду и сумочку, из которой вынул зеркальце и поднёс его к моему лицу. Я

взглянула в зеркало и обмерла: на меня смотрела совсем юная девушка с голубыми

глазами – очень похожая на меня. И всё же, как мне показалось, совсем другая. – А где же

я? – спросила я удивлённо. – Это ты и есть, моя дорогая, – ответил папа, снова целуя меня

и гладя как ребёнка по голове. – Мы с тобой начинаем новую жизнь. Мы будем счастливы

и здоровы. Мы не будем болеть. Нас никто не будет преследовать и убивать ни пулями,

ни болезнями. Очнись, дорогая, от долгого тяжкого сна, сбрось c себя бремя тяжёлых

дум. Мы с тобой вступаем в новый период жизни, который называется космическим

веком. Мы с тобой народились заново. Наши дети, родившиеся на земле, помянут нас

добрым словом. Они нас не забудут. и сами будут счастливы тем, что мы здесь живём

вторично, без боёв и голодовок, без унижений и обид.

Он меня убеждал, а я начала

плакать о вас – как вы там, мои маленькие сиротки, с кем вы остались, и кто там о вас

позаботится, обогреет и накормит? Я просила у папы подтверждения, что мы уже не на

Земле. И он мне объяснил, что я два с половиной года была на очищении, то есть моя

душа проходила очищение. И я смутно помнила этот период – как бы во сне, после

болезни. Он меня спросил о том, с кем остались дети. Я сказала – одни. Он взял с меня

слово, что я не буду убиваться и плакать, иначе мне придётся ещё пробыть в больнице

дней десять. И я постепенно успокоилась.

Часто спрашивала папу о его жизни и вспоминала о том, что было без него. А он

мне рассказывал, как коротал дни в заключении. Рассказал подробно то, о чём ты уже

знаешь. И мы снова плакали и целовались, радовались и горевали, что оставили на Земле

своих любимых детей. А сами в то же время, как ни странно, живы и здоровы. Мы с

папой начали новую жизнь. Он тогда уже был ведущим инженером одного из отделов

космического центра планеты.