Челтенхэм

В космосе прямая – вовсе не кратчайшее расстояние между двумя точками, летать напрямую в космосе невозможно, он сложен и неоднороден, даже луч света здесь идет по многосложной кривой, много от чего зависящей, а всякие подпространства и нуль-переходы и вовсе выписывают вензеля, от которых ум заходит за разум. Порой, чтобы попасть на соседнюю планету, которую в соловьиную ночь можно различить невооруженным глазом, приходится проделывать крюк на полгалактики через всевозможные переходы и ретрансляторы, и наоборот – попробуй пойми, почему минутный гиперпроход запросто соединяет две, скажем, станции, удаленные друг от друга на расстояние, которое и вообразить-то трудно. Кстати, такое положение вещей, когда карта-схема и астрономическая реальность вопиющим образом не совпадают, никого не смущало – масштабы Вселенной таковы, что понятия «близко – далеко» в человеческом понимании этих терминов теряют свой смысл.

Тем не менее Траверс – это еще и район в физическом смысле слова сложно перекрученный, с этажами и длиннющими отростками, но совершенно целостный, даже без инородных диффузий. Возник он курьезно-аварийным образом: в этом месте происходили загадочные схождения кораблей с трасс, так называемые «осыпания», природа этого феномена не слишком понятна и по сию пору. Надо сказать, что ничего особенно страшного при таком выкидыше из гиперпространства не происходило: ну, слетели, ну очутились черте-те где, досадно, но никто не пострадал, да и дело поправимое, причем множеством способов. Гораздо более подозрительной странностью Траверса было то, что «осыпаться» в него и, следовательно, внезапно очутиться в буквальном смысле слова за тридевять земель можно было с трасс, никакого отношения к этому району не имеющих. Выходило, что едва ли не через весь Космос проходят необъяснимые, неведомые проходы-каналы, почему-то сбегающиеся именно в это заколдованное место.

Однако нашлись люди – и в немалом количестве, – которые эти малопонятные неприятности на дальних транспортных линиях восприняли как манну небесную. Ведь это только в кино крейсера Республики и Империи с волшебной легкостью вываливаются из гиперпространства где им в голову стрельнет – в реальной жизни сойти с трассы между порталами, в каком-то произвольном месте космоса – задача до крайности трудновыполнимая и во многом рискованная. А ведь такой трюк порой – единственная надежда, если и на станции прибытия, и на станции отправления тебя ждут не дождутся и трассовая охрана, и линейный контроль, и полиция, как родная, так и международная, и еще бог весть кто, и все сгорают от нетерпения задать пару вопросов, в самой неделикатной форме, о декларированном и недекларированном грузе и его происхождении. Причем у них уже наготове самые убедительные аргументы на заранее расчехленных турелях.

Вот тут самое время добежать до любой из линий Траверса и исчезнуть неведомо куда, словно подброшенный пятак под выстрелом снайпера – «осыпаться» в одной, никем не угаданной точке, и потом «высыпаться» в другой, где искать тебя тоже никому в голову не придет. Еще лучше, если на диких, никем не освоенных просторах поджидают в надежном месте верные товарищи с запасным разгонным кольцом и подготовленной баржей, куда без проблем можно перенести так всех интересующий груз. Вокруг десятки неизученных солнечных систем – ищи-свищи!

По той самой иронии, на которую так горазда судьба, Траверс открылся в начальный послевоенный период, когда бум контрабанды оружия и вовсе подскочил до небес. Никем не контролируемый район мгновенно пророс, во-первых, пиратскими базами, а во-вторых – всевозможными логовищами разноплеменных военных частей, в разное время и по разным обстоятельствам досрочно выскочившими из военной заварухи. Уже тогда искоренить эту разбойную вольницу было непростой задачей даже чисто технически, а про необходимые для такой цели международные соглашения в ту пору и речи не шло – союзные державы были готовы без всякого антракта перейти от Второй мировой войны к Третьей, междоусобной, так что Траверс еще многие годы цвел пышным цветом.

Диноэл одним из первых оценил важность этих мест. Во-первых, криминальные рынки всегда были очень чутким индикатором Контактной активности – расхитители гробниц всю жизнь опережали археологов, а во-вторых, его безошибочное слиперское чутье сразу подсказало, что с Траверсом дело нечисто.

Дин угадал по обоим пунктам. Артефакты с Траверса привели бы в ужас динозавров из КомКона – здешние находки прямо и недвусмысленно утверждали, что Институт контролирует, мягко выражаясь, далеко не весь объем отношений с нереестровыми цивилизациями, и неизвестные группировки активно экспериментируют как в области информационного, так и палеоконтакта. О большем и задуматься было страшно – призрак неведомой мощи, рожденной тайнами инопланетной технологии, бродил по Траверсу без стеснения, и было ясно, что в сети, которой опутали мир специалисты из Аугсбурга, где-то зияет изрядная дыра.

А дальше все пошло еще интереснее.