Челтенхэм

Богатый и горький опыт учил Дина, что идеальным укрытием для одиночки является бункер с парой тщательно замаскированных выходов и входным коридором с глухими стенами, избавляющими от заботы о флангах. Длина такого коридора не позволяет противнику оказаться вплотную мгновенно, растягивая его порядки, а тебе, напротив, позволяет, выигрывая время, планомерно расстреливать его на подходе. Совсем здорово, если с твоей стороны имеются выступы и укрытия. Схему такого каземата для стрелка с некой условно-средней штурмовой винтовкой Диноэл – то ли в шутку, то ли всерьез – однажды начертил для студентов на давнем семинаре, и все оставшееся время они увлеченно рассчитывали зоны перекрытия и расстояния, исходя из теоретически неограниченного запаса патронов, скорости перезарядки и того, что гранаты и осколки на лету не меняют траектории. Учитывался и фактор, неведомый в прежние времена, – использование противником различных силовых щитов и барьеров, преодоление которых требовало дополнительных боеприпасов и, самое главное, дополнительного времени, а это серьезно влияло на искомую длину коридора. Те полушуточные зарисовки и расчеты Дин сохранил и вот теперь решил применить на практике. Коридор, правда, пришлось изрядно сократить.

Диноэл давно заметил, что лучше всего ему думается, если занят какой-нибудь тупой физической работой. Часы показали, что до спутника еще часа три с лишним, Дин включил резак, выпустив пышущее жаром лезвие, и первые косые шайбы гранита улетели в пропасть, превращаясь в черные точки на фоне полоски белой пузырящейся воды. Шумом в этой местности никого не удивишь, и уже через час глубина тоннеля увела Диноэла на безопасное расстояние от открытого неба.

Ночевал он хотя и в не законченной, но уже вполне пристойной норе, с комфортом устроившись в объятиях плаща. Словно завершая картину уюта, принялся накрапывать дождь, ничуть не опасный для Диновых сосновых крошек-осведомителей; дождь, грозу и все такое Диноэл любил с детства – разумеется, не мокнуть в чистом поле, а наблюдать из какого-нибудь надежного убежища, скажем, из воздухозаборного люка где-нибудь на верхнем техническом этаже небоскреба СиАй. До чего же здорово. За его спиной, за неровным вырезом перевала – Золотая долина, сказочно красивые и родные до боли места, вот бы где пожить, но уж туда-то ищейки Джона Доу заглянут в первую очередь. Насмешка судьбы – все заканчивается именно там, где когда-то начиналось. Когда-то и он, и все остальные искренне верили, что вот там, в Золотой долине, в недрах обиталища загадочных Драконов, как раз и скрыт вход в Базу, в невероятное хранилище вселенских тайн.

Теперь это смешно. Для Джона Доу, наверное, особенно.

То, что База, что бы этим словом ни называлось, реально существует, Диноэл ни минуты не сомневался – он это чувствовал, и такому чувству он верил больше, чем сотне самых убедительных доводов. Но остался ли у него шанс за отпущенный краткий срок ее найти? Быть или не быть? Бросать жизнь на то, чтобы пойти туда, не знаю куда, отыскать то, не знаю что, чтобы оно не досталось тому, неизвестно кому? До сих пор не выходило, а вот сейчас вдруг повезет?

Дин был феноменально удачлив, он вышел живым из дюжины переделок, которые иному запросто стоили бы головы, и прекрасно отдавал себе отчет, что без элемента везения не может быть никаких начинаний – пустячная немилость судьбы без труда опрокидывает самые блестящие расчеты. Но полагаться на случай, как бы верно он тебе ни служил, нельзя. На войне, в политике и дипломатии возможны ошеломляющие трюки, но они требуют тщательной подготовки. Успех приносит кропотливая, занудная работа, многократное дублирование и страховка, долгие репетиции, каким бы кудесником и везунчиком ты ни был. А ему сейчас придется творить чудеса голыми руками, по наитию, и это без оговорок верный провал. На этом печальном итоге он заснул, и дальше его принялась мучить обычная чертовщина, было отступившая в последние полгода.

На пороге пещеры, в лунном свете (какая, к черту, луна, все небо в тучах – но этой братии законы реальности не указ) стоял генерал Тимоти Флетчер, тот самый Слон, которого Дин когда-то так невежливо накачал наркотиками. В отличие от большинства гостей, Слон не прихватил с собой ни кресла, ни стула, ни табуретки, а непринужденно стоял в самом проеме, слегка отступив под сень козырька. Диноэл, со своей стороны, даже и не подумал подняться ему навстречу, а остался лежать и лишь заложил руки за голову, чтобы удобнее было смотреть.

– Знаешь, что я тебе скажу, Слоняра? С твоей внешностью надо было сниматься в кино, а не лезть в Контакт… Ладно, нечего молчать, что ты там припас, какие обвинения, выкладывай…

Слон лишь усмехнулся. И в потустороннем варианте он по-прежнему был высок, усат и внешность имел картинно-мужественную с эффектно седыми висками.

– Хамите начальству, Терра-Эттин. Хотя бы даже призрачному.

– Ты мне больше не начальство, Слон. Ты вообще плод моего больного подсознания, тебя вообще нет.